«Подайте на кусочек тени!»
Объедини хоть раз господ
с простым народом,
общий пот!
Все пропотело —
даже чувства.
Газеты —
липкое белье.
Мадонна плачет…
Чудо!
Чудо!
Не верьте —
катит пот с нее.
За сорок…
Градусники лопаются.
Танцует пьяно ртуть в пыли,
как будто крошечные глобусы,
с которых страны оползли.
Все расползается на части,
размякло все —
и даже власти.
Отщипывайте
мрамор храма
и жуйте вместо чуингама.
А бронзовые властелины,
герои,
боги —
жалкий люд,
как будто бы из пластилина:
ткнешь пальцем —
сразу упадут.
На Пьяцца ди Индепеденца
тону
беспомощней младенца.
Асфальт расплавленный —
по грудь.
«Эй, кто-нибудь!
Эй, кто-нибудь!»
Но нет —
никто не отвечает.
Жить независимо —
включает
и независимо тонуть.
А надо всем
поэт-нудист
стихи пророчески нудит:
«Коровы на лугах протухли,
на небе Млечный Путь прокис.
Воняют люди и продукты.
Спасенье —
массовый стриптиз!
Не превращайтесь, люди,
в трупы,
не бойтесь девственной красы.
Одежду носят только трусы.
Снимайте радостно трусы!»
Дамы стонут:
«Озона!..
Озона!..»
Объявили,
портных окрыля,
наимодным платьем сезона
платье голого короля.
«Ха-ха-ха!.. —
веков раздался ответ. —
Оно самое модное —
тысячи лет».
«О, депутат наш дорогой,
вы в села —
даже ни ногой,
а села обнищали…
Где все,
что обещали?»
«Я обещал?
Ах да,
ах да!..
Забыл – простите, духота».
«Что ты слаб, мой миленький?
Подкрепить вином?
Ляжем в холодильнике,
может, выйдет в нем».
Депутаты перед избирателями,
импотенты