– О чем ты?
– О бракоразводных процессах. Дело нехитрое. Надо лишь уметь давать взятки консисторским попам и находить платных лжесвидетелей.
– Это грязные дела! – всплеснула руками Ольга Александровна.
– Зато весьма доходные, – ответил Шумский. – Раз уж консисторские не прочь нагреть руки, то где нам, грешным, устоять. Купчишки с жиру бесятся, заводят шашни с певичками и актрисками, а купчихи – с разорившимися дворянчиками. За разводы без скандальной огласки хорошо платят.
– Анатолий, ты занимаешься такими делами? – не поверил Николай Николаевич.
– Мне, как члену Государственной Думы, это неудобно, но ты, Николай, человек свободный. Раз другие не стесняются, то почему бы и тебе не заработать?
– Мне это не по душе, – сказала Ольга Александровна.
– Во втором этаже будет ваша квартира, – «не услышал» Шумский, – восемь комнат.
– Достаточно для нас, – Ольга Александровна опустила глаза.
– Ну а ты, Николай, согласен?
– Относительно дома – да. Но касательно адвокатуры… Я все перезабыл.
– Ничего, вспомнишь. Вначале дела будет вести твой помощник, потом и ты втянешься. Все будет хорошо. Надо только решиться. Внешность у тебя подходящая, а это много значит в нашем деле.
– По такому случаю следует выпить шампанского, – сказал Николай Николаевич, довольный тем, что кто-то за него все решил и устроил.
Горничная принесла бутылку и три бокала. Назаров разлил вино.
– За новую счастливую жизнь! – провозгласил Шумский.
Друзья звонко чокнулись.
Служанка доложила, что явился управляющий. Назаров велел просить.
– Вы мне очень нужны, Князь, – обратился он к вошедшему. – Новый хозяин имения согласен оставить вас в должности, ему нужен опытный и честный помощник…
– Не будем им мешать, Анатолий Александрович. Погуляем перед ужином, – предложила Ольга Александровна.
Они спустились в сад и направились к беседке.
От воды тянуло свежестью. За горизонтом садилось солнце. Его света уже не хватало для всех подробностей пейзажа. Деревья, кусты и луга на противоположной стороне Оки из лилово-изумрудных превращались в черные и не манили простором, как днем, а скорее пугали сумрачной тишиной.
– Ты будешь скучать по этому покою, – сказал Шумский.
– Я рада, что покидаю имение. Хотя, не скрою, будущее меня страшит. Смогу ли я решиться? Это меня гложет и не дает покоя.
Шумский обнял возлюбленную.
– У нас начнется новая жизнь, Оленька! Мы столько ждали.
– Если б ты посватался тогда…
– Прости мне эту ошибку, я дорого поплатился за нее. Не думай сейчас о грустном, ведь в Москве мы сможем часто видеться, пока окончательно не соединим наши жизни. Ведь так, дорогая?
– Только если Николай станет на ноги и сможет жить самостоятельно, – неожиданно твердо сказала Ольга Александровна.
– Пожалуй,