– Лабудева. Говорят: у неё горло серебром выложено.
Буквально, через день, на уроке литературы и языка я познакомилась с ней. Проверяя учащихся по списку, я назвала: «Лабудева».
Вокалисты, как правило, люди внешне очень яркие. Передо мной же встала маленькая, совершенно неприметная девочка. И мне сразу же на память пришёл счастливый случай услышать соловья. Прямо у края асфальтовой дорожки над обрывом к реке Сож, усевшись на ветку куста, пел соловей. Люди останавливались и слушали. Он видел людей, и люди видели эту серенькую кроху, творившую небесное чудо. Он пел, понимая значимость своего волшебства. Я слушала трели и думала, как в этой маленькой птичке вмещается столько чарующих многоцветных звуков.
Эта аналогия вплеталась в образ маленькой поющей девочки. И я подумала: «Соловушка».
Сельская школа не сформировала в ней представлений о людях, о мире. Да она и не знала его. Ей тяжело давались общеобразовательные предметы, а музыкальные дисциплины входили в неё органически, сами собой. История литературы для неё – дремучий лес, но она старалась выйти из его чащи, записывая и переписывая целые статьи в конспект. Иван Степанович Проценко, её педагог по вокалу, подошёл ко мне после педсовета и попросил: «Помогите Лабудевой. Ей нельзя без стипендии, деревенская нищета. Какое там может быть развитие? Алексей Петрович Лукомский услышал её в Добруше на районном смотре школьной художественной самодеятельности. В перерыве отыскал её и сказал: „Приезжай в начале лета в Гомельское музыкальное училище, мы тебя примем. Она, слава Богу, приехала. Мы помогли ей сдать экзамены, зачислили, а она подходит к Лукомскому и спрашивает: „Дядь, а дядь, а ким я буду?“ Он только и мог ответить: „Ну, Лабудева…“ Можете понять её общеобразовательный уровень? Но очень талантливая и перспективная“.
Иван Степанович не мог не радоваться своей ученице. Техника её пения совершенствовалась. Он демонстрировал её, как некое диво. На выпускных экзаменах зал замер, поглощая трели и рулады необычайной красоты. На лицах слушателей отражалось только одно: восторг и блаженство.
Вся Государственная комиссия единодушно поставила ей – 5. Председатель комиссии и зав. кафедрой по вокалу Минской консерватории сказала ей: «Приезжай в Минск, мы примем тебя в консерваторию без экзаменов».
Незадолго перед Государственными экзаменами, по дороге к родителям она в пригородном поезде познакомилась с солдатом – дембелем. Он заканчивал службу в Белоруссии. Она влюбилась в него. После Государственного экзамена по вокалу он сделал ей предложение, и она вместо консерватории поехала с ним в Казахстан. Вернулась в Гомель через два года с мужем и ребёнком. В поисках работы она обратилась в училище, с просьбой дать ей иллюстраторские часы. Но ни её бывший педагог, Иван Степанович Проценко, ни дирижёр Алексей