Огорчённый певец и его расстроенный педагог пошли в ресторан обедать, решили выпить, люди взрослые. И после второй рюмки Иван Степанович сорвался, забыл, что он педагог и понёс: «Ты, Саша, пел лучше всех. Но у жюри всё схвачено, там все свои, мафия. Разве они дадут дорогу певцу из какого-то Гомеля?» – И выпустил в адрес жюри длинную тираду ругательств, будто бросил на хорошую землю сорные семена.
Эмоциональный, переволновавшийся мальчик, под влиянием алкоголя, направился искать Пахмутову. Нашёл её и всё, что слышал от своего педагога, вылил на голову заслуженной знаменитости.
Не успели юноша и незадачливый педагог доехать до Гомеля, как директора музыкального училища вызвали в Минск. Вопрос уже стоял об его увольнении. Но у директора были свои связи, и он уцелел.
Иван Степанович опередил события. Он позвонил своему бывшему ученику, солисту Минского Оперного театра Рудковскому, и тот написал большую хвалебную статью в центральную газету о блестящем педагоге Иване Степановиче Проценко, ученики которого поют во многих театрах страны. Педагог отделался строгим выговором с занесением в личное дело. Пострадал зав. отделением, ему тоже влепили строгий выговор с занесением в личное дело. А Сашу Шишлакова исключили из училища. Отец написал жалобу в вышестоящие советские и партийные органы и этим ухудшил положение своего сына, перекрыв дорогу в будущее.
Учащиеся – вокалисты говорили мне, что Саша запил. Я встретила его через год в Добруше и с трудом узнала.
Двадцатилетний юноша превратился в сорокалетнего мужчину, перенёсшего тяжёлый стресс. Волосы его поредели, появились залысины, а глаза – погасли.
– Чем занимаетесь, Саша?
– Работаю на фабрике.
– Вам надо петь. Вы должны восстановиться в училище. Обратитесь к Пахмутовой, извинитесь, попросите у неё прощения, напишите, что не можете жить без пения. Она же человек, поймёт…
Шишлаков молчал, и какая-то потусторонняя тень лежала на его отрешённом лице.
Мы расстались печально.
Вскоре судьба сама разрешила все его проблемы. Я приехала к матери, и она мне сообщила: «Была на суде. Жалко мужика, дали семь лет строгого режима за убийство сына».
– Зарезал сына, как кабана, – добавила соседка.
– Так за что его жалеть?
– Сын – хулиган. Его из музыкального училища выгнали за хулиганство.
Сердце моё дрогнуло и сжалось: «Как фамилия мужика?» – с трудом проговорила я.
– Шишлаков.
Я вышла за дверь и дала волю слезам. До сих пор я вспоминаю его. И вижу, как сейчас, его весёлые глаза, сверкающую белыми зубами улыбку.
И слышу завораживающий, необыкновенной красоты баритон…
Возвышенная душа
Мне поручили классное руководство у дирижёров-хоровиков. И хотя я нуждалась в деньгах, не очень обрадовалась. Я с ними не проводила занятий, а встреча один раз в неделю с большой группой взрослых