– Это может быть правдой, а может и не быть, Эльфрида, – парировал ее отец, вновь чувствуя себя некомфортно оттого, что невольно смягчился. – Ты смешиваешь воедино будущие возможности с нынешними фактами – то, кем молодой человек может стать, и то, кто он есть сейчас. Мы должны смотреть на то, что он представляет собой сейчас, а не на ту неправдоподобную степень успеха на избранном им поприще, что может принести ему будущее. Расклад таков: сынок крестьянина из моего прихода, которому, возможно, удастся, а возможно, и нет, купить меня с потрохами, молодой человек, который еще ничего не добился в жизни, чтобы прославить свое имя, и пока находящийся на иждивении отца, желает обручиться с тобой. Его семья живет именно в том месте в Англии, что и твоя, и поэтому по всему графству – которое для нас представляет собой целый мир – тебя всегда будут величать женой Джека Смита, сынка каменщика, и ни при каких обстоятельствах – женою лондонского архитектора. Это препятствие, а не компенсирующий факт, и так о нем будут судачить во веки вечные. Поэтому ни слова больше. Ты можешь препираться со мною хоть всю ночь и доказывать все, что тебе вздумается; я не отступлю от своих слов.
Эльфрида устремила в окно гостиной безмолвный и безнадежный взор, глядя в темноту огромными глазами, полными слез, щеки ее были мокрыми.
– Я назову это огромным безрассудством и желаю во всеуслышание объявить это наглостью – наглостью, что свойственна Хьюби, – подвел итог ее отец. – Я и не слыхивал никогда о подобных вещах – чтоб такие рекомендации раздавали направо-налево, всякому неуклюжему подростку, всякому выходцу из здешних мест, да еще такие, что он мне предоставил. Натурально, любой человек был бы так же одурачен, как и я. Поэтому я тебя нисколько не осуждаю. – Он вышел на поиски первого письма мистера Хьюби. – Вот что он написал мне: «Дорогой сэр… повинуясь вашей просьбе от 18-го числа, я условился сделать обзор и эскизы башни и крыла приходской церкви, et cetera… мой помощник, мистер Смит…» Помощник, видишь, как он его назвал, и, натурально, я подумал, что это сродни партнеру. Почему он попросту не сказал «клерк»?
– Никто не зовет их клерками по этому роду занятий, поскольку они не работают с документами. Стефан… мистер Смит… так мне сказал. Поэтому получается, что мистер Хьюби воспользовался общепринятым выражением.
– Буду премного благодарен, если ты не станешь затыкать мне рот, Эльфрида! «Мой помощник, мистер Смит, с этими целями покинет Лондон, выехав к вам ранним поездом сегодня утром… Я КРАЙНЕ БЛАГОДАРЕН ВАМ ЗА ТО, ЧТО ВЫ ЛЮБЕЗНО ПРЕДЛОЖИЛИ ЕМУ ОСТАНОВИТЬСЯ ПОД ВАШИМ КРОВОМ… МОЖЕТЕ ПОЛНОСТЬЮ ЕМУ ДОВЕРЯТЬ и всецело положиться на его умение разбираться в церковной архитектуре». Ну, я повторяю, Хьюби должен стыдиться того, что дает эдакую пышную характеристику молодчику без имени и состояния, выходцу из самых низов.
– Профессионал из Лондона, – возражала Эльфрида, – и знать не знает ничего о том, кто отец и мать его клерков. У них есть помощники, которые трудятся в их конторах