– Но ты не понимаешь, Эльфрида, – сказал он, сделав беспокойное движение. – Тебе придется когда-нибудь с ним познакомиться. Он столь блестящий… нет, «блестящий» – не слишком-то подходящее определение… столь глубокий по мысли… нет, «глубокий» – тоже не подходит, чтобы охарактеризовать его… он способен приворожить тебя, беседуя с тобой. Он – самый желанный друг на свете, и это и вполовину не отражает всех его достоинств.
– Мне безразлично, насколько он хорош, я не хочу с ним знакомиться, поскольку он становится между тобою и мной. Ты о нем думаешь дни и ночи напролет, и всегда гораздо больше, чем о ком-то другом; и когда ты о нем размышляешь, я полностью исчезаю из твоих мыслей. И мне отнюдь не нравится, что ты так тепло отзываешься о нем, когда наша любовь только-только расцвела. Стефан, представь, что вот я и этот человек, этот твой Найт, мы оба тонем, и ты можешь спасти лишь одного из нас…
– Да… глупейшая, старая, как мир, проверка – кого бы я спас?
– Да, кого? Не меня.
– Вас обоих, – сказал он, пожимая ее безвольно повисшую руку.
– Нет, так не пойдет, только одного из нас.
– Я не могу на это ответить, я не знаю. Это неприятно – просто ужасный выбор.
– Ага, так я и знала. Ты бы спас его, а меня оставил бы тонуть, тонуть, тонуть… слышать ничего не желаю о твоей любви!
Она попыталась придать своим словам игривый тон, однако в последней фразе веселость была явно натянутая.
Вымолвив эти слова, она рысью ускакала вперед, завернув за угол, которого избегала пешеходная тропинка, а затем, немного впереди, дорога и тропинка опять сходились вместе. Появившись рядом с ним вновь, она умышленно смотрела в сторону и держала его в прохладной тени своего неудовольствия. Он обошел кругом и стал идти так, чтоб находиться в поле ее зрения.
– Ты обиделась, Эльфи? Почему ты молчишь?
– Тогда спаси меня, и пусть твой мистер Умник утонет. Я ненавижу его. А теперь что ты выберешь?
– Честное слово, Эльфрида, ты не должна настаивать на ответе на такой страшный вопрос. Это просто глупо.
– Тогда я больше не останусь с тобой наедине. Это очень дурно с твоей стороны – так меня терзать! – Она рассмеялась тому вздору, который болтала, однако продолжала упорствовать.
– Ну же, Эльфи, давай помиримся и будем друзьями.
– Скажи тогда, что ты спасешь меня, а его оставишь тонуть.
– Я спасу тебя… и его тоже.
– А его оставишь тонуть. Ну же, или ты не любишь меня! – продолжала она его дразнить.
– А его оставлю тонуть, – выпалил он отчаянно.
– Вот, теперь я вся твоя! – закричала она, и огонек женского триумфа зажегся в ее глазах.
– Воля ваша, мисс, только одна сережка на вас, иль не быть мне живой, – возвестила Юнити, едва они вступили в холл.
С выраженьем лица, где все говорило о непоправимом несчастье, Эльфрида тут же взметнула руку пощупать себе мочку уха.
– Ну вот! – закричала она, глядя на Стефана глазами,