– Стало быть, прощайте, – молвил он вдруг, – я полагаю, что никогда не смогу увидеться с вами снова, мисс Суонкорт, несмотря на все приглашения.
Его неподдельное страдание непосредственно сыграло на чувствительных струнах ее натуры. Она могла себе позволить простить ему одну-две недомолвки. Более того, смущение, которое не позволило ему поднять на нее глаза, вселило отвагу в ее собственные язык и взор.
– О, приезжайте И ВПРЯМЬ повидать нас снова, мистер Смит, – сказала она с милой простотой.
– Я был бы счастлив это сделать, но было б еще лучше, если б я воздержался.
– Почему?
– Некие обстоятельства, связанные со мной, делают этот визит нежелательным. Нежелательным не для меня – для вас.
– Силы небесные! Как будто хоть что-то, связанное с вами, может меня ранить, – сказала она тоном спокойного превосходства, но, видя, что такая манера поведения была неуместна, она заговорила на более низких тонах: – Ах, я знаю, почему вы больше не приедете. Вы не хотите приезжать. Вы уедете домой, в Лондон, ко всем тамошним занятым людям, и никогда в жизни больше не захотите видеться с нами!
– Вы же знаете, что я вовсе так не думаю.
– И будете продолжать писать письма к той леди, с которою вы обручены, совсем как прежде.
– Что это значит? Я не обручен.
– Вы писали письмо к мисс Незнакомке; я видела его на полке с письмами для отправки на почту.
– Ха! Письмо к пожилой женщине, которая держит лавку канцелярских товаров; и в нем говорилось о том, чтобы она откладывала в сторонку мои газеты, пока я не вернусь.
– Вам нет нужды объясняться: это меня вовсе не касается. – Однако мисс Эльфрида была явно рада, выслушивая его объяснения, как бы там ни было. – И вы не приедете снова, чтобы повидать моего отца? – настойчиво спросила она.
– Я бы очень хотел… это значит повидать вновь и вас, но…
– Откроете вы мне, наконец, что это за тайна такая, что вы от меня скрываете? – дерзко прервала она его.
– Нет, не теперь.
Она не могла не задать следующий вопрос, как бы некрасиво это ни прозвучало.
– Скажите мне вот что, – потребовала она, и ее губы задрожали. – Какое-то ваше свидание с леди из усадьбы Энделстоу является препятствием, чтоб… чтоб проявлять внимание ко мне?
Он немного помолчал.
– Ни в малейшей степени, – сказал он многозначительно и взглянул ей прямо в глаза с уверенностью, которую могут даровать лишь честность да красота, присущие молодости.
Объяснение так и не последовало, но мрак, поселившийся было в ее сердце, рассеялся. Она не могла не поверить такому высказыванию. Какова бы ни была тайна той игры теней, что она наблюдала за опущенными жалюзи, это не была тайна закулисной страсти.
Она