Уступил дорогу, бросил напоследок долгий насмешливый взгляд… ушел.
Ушел!
Глядя ему вслед, она ощущала, как падает с плеч огромная тяжесть мира, тяжесть грядущей смерти, которую рано или поздно они разделят, когда-нибудь – не сегодня. Не раньше, чем ее сын сможет постоять за себя – она отомстит за отца.
Шотландия, Эдинбург, апрель 1543
Триста фунтов Питтендрейка – цену подписи под статьями – Патрик бросил в руки Джибберту Ноблсу, мимолетно посетив Хейлс перед возвращением в Линлитгоу, с наказом купить овса людям и лошадям или украсть у южан. Да, так даже лучше – украсть за Чевиотами. Он с сардонической ухмылкой рассказал Хаулетту всю историю с подписанием статей, на что Хаулетт отвечал совершенно искренне, что за триста фунтов можно продать не только девчонку-королеву, но и сами мощи Святого Андрея, если найдется покупатель. Он добился своей цели – в том, что касалось их с Джорджем замысла. Регент Арран – сам! – в крайнем беспокойстве описывал Хантли союз между Босуэллом и Дугласами, на что Джордж разумно сослался на давние слухи о Белокуром – что он «убежден» Тюдором на сотрудничество – и предположил, что союз этот кончится тем, что, сговорившись, Ангус и Босуэлл передадут пленного канцлера Дэвида Битона англичанам. Ведь Генрих страстно жаждет заполучить кардинала, уверенный, что только он один виновен в неприятии английского брака лордами Шотландии… и что тогда скажут у Престола Святого Петра, если, не дай Господь, англичане нанесут Битону вред не только моральный, но и телесный?
– Нет, – отвечал Джеймс Гамильтон, имея в виду «убежденных», – не успеют. Хантли, друг мой, нам нужен надежный человек, кто мог бы позаботиться о кардинале лучше Питтендрейка… в конце концов, кардинал – мой двоюродный брат, я отвечаю за его безопасность!
Джордж Гордон улыбался регенту с самым приятным выражением лица, искренне восхищенный способностью Джеймса Гамильтона менять решения по сто раз на дню – с редкой естественностью.
– Милорд, – отвечал он, – отчего бы не поручить это дело лорду Ситону? У него и пилтауэр удобный поблизости имеется…
Не прошло и двух дней, как кардинал Битон был перемещен под надзор лорда Ситона – несмотря на весь скрежет зубовный Питтендрейка, видящего, что добыча сама собой уплывает из рук. К исходу недели Джордж Ситон изволил не заметить, что караула возле пленника нет как нет. Спустя десять дней Дэвид Битон, примас Шотландии, как-то сам собою обнаружился в собственном – и неприступном по-прежнему – замке Сент-Эндрюс. Королева-мать впервые за четыре месяца могла если не полностью утешиться, то хотя бы перевести дух, регент снова получил противовес в правительстве, но вот только возвращать Босуэллу Долину освобожденный кардинал не поторопился – несмотря на все разъяснения Джорджа Гордона о роли последнего в счастливом разрешении дела. Аргайл, узнав о том, ржал долго