Неужели женщины скрыли доходное место?
И стала она приглядываться, нет ли где тропинки.
И нашла. След, вдавленный в сырую землю, уводил в сторону, заметный лишь по свежепримятой траве. Решив проверить, она углубилась в чащу, собирая по дороге недозревшие ягоды черники и голубики.
Спохватилась, когда солнце склонилось за крайние верхушки деревьев. И хотела идти обратно, но и тут трава примята, и там. Манька растерялась, понимая, что снова заблудилась, да еще в незнакомом месте. Прислушалась: ни звука, который бы принадлежал человеку. Ей стало страшно, и кинулась бы прочь, но куда? Получалось, одурачила сама себя, а Дьявол поспособствовал.
Между тем, в лесу начали разливаться тени…
И тут Дьявол не выдержал, напомнив, что это она не расспросила о дороге как следует. Немного успокоился, и как бы между прочим, про себя, но, совершенно ясно давая понять, что обижен, проворчал:
– Забралась бы на высокую ель, да посмотрела вокруг, вдруг просвет имеется, а где просвет, там поле или дорога, – уселся на поваленное дерево, дожидаясь, когда она выберет направление.
Совет у Дьявола был дельный.
Признав вину, Манька тут же простила и себя, и Дьявола, достала железный каравай, погрызла, чтобы сделать ему приятное, засунула обратно в котомку и взобралась на ель.
Елка для обзора была выбрана не самая удачная, она находилась на дне чаши. Кроны деревьев, как море, с шумом колыхались вокруг от горизонта до горизонта, то синевато-зеленые, то с желта, и из этого моря, как мачты затопленных кораблей, то тут, то там вздымались вверх шпили самых высоких деревьев. Ель в три обхвата, увешанная прошлогодними шишками, на которую она взобралась с трудом, не доставала и двух третей их высоты. Но все же ей удалось неподалеку заметить чуть ярче освещенную полосу, как будто лес в том месте обрывается.
Манька обрадовалась и этому. Она быстро слезла и припустила бегом, пока не стемнело. Ветви хлестали ее по лицу, сучья ранили, цепляясь за одежду, иглы царапали кожу, но она не замечала. Она и к язвам начала привыкать, не так остро чувствуя боль и не жалуясь, как раньше, когда снимала железо.
И внезапно она обнаружила себя на берегу Безымянной Реки.
Каково же было ее изумление, когда она узнала то место, которое оставила полтора месяца назад!
Манька не поверила глазам…
Вот поле, вот осинник, и три древние березы с корявыми сплетенными сучьями, а еще старая заброшенная дорога. Люди ездили по ней редко, разве что местные, кто за сеном, кто за дровами. В прошлый раз крестьянин, подбросивший ее до этого места, ехал наломать березы на веники.
К тому времени Манька потеряла всякую надежду найти Посредницу. Где искать ее, знал только кузнец господин Упыреев, а объяснения его ни в одном разе не привели в нужное место. Она уже обошла все