Весь остаток дня я пребывал в прекрасном настроении, думая о том, что мог бы найти в пещере. В шесть часов я позвонил и сообщил о том, что никаких признаков пожаров не видно, после чего отправился в хижину. Когда я приближался к ней, беспокойство вернулось ко мне. Я сошел с тропы и сделал крюк, пробравшись через ели к северному краю поляны, и там осмотрелся. Перед дверью прыгала серая сойка, на коньке крыши сидел бурундук и ел что-то, что держал в передних лапках. Все это уверило меня в том, что здесь все в порядке. Я пересек поляну, открыл дверь, вошел и осмотрелся. Все выглядело точно так же, как я это оставил. Я взял ведро и спустился к роднику за водой, а потом закончил заделывать стены хижины. В некоторых местах все еще оставались щели, но, когда я снаружи замажу их глиной, все будет хорошо. Я выкопал рядом с хижиной ямку, наполнил ее глиной, которую нашел у родника, и налил туда немного воды. Размешав глину, чтобы она стала липкой, я горсть за горстью залепил щели в южной стене, и, когда я закончил эту работу, у меня оставалось еще время на то, чтобы приготовить ужин, пока не стемнеет. Я не хотел зажигать свет в хижине, пока ее стены не сделают меня невидимыми от глаз ночных бродяг.
Я умылся, развел в печке огонь и стал думать, чем бы мне хотелось поужинать. Ломоть ветчины, вареный картофель, хлеб с маслом и джем – решил я, открыл сундук и стал вынимать из него мешочки и свертки; большого неразрезанного куска ветчины там не было! Неужели я не видел его там утром – или, по крайней мере, накануне вечером? Я был почти уверен, что я видел его тем утром, или когда дядя Джон разгрузил продукты и положил их в сундук. Целый день я пробовал убедить самого себя в том, что мужская фигура, скрывшаяся в ельнике, мне почудилась. Но ведь дверь весь день была закрыта! Я подошел к окну в передней стене: оно было крепко заколочено. Я подбежал к другому окну и легко его поднял! Похоже, что ветчину у меня все же украли. Все мои ночные страхи с новой силой навалились на меня. Я не стал тратить время на то, чтобы приготовить картофель. Я торопливо поджарил несколько ломтей бекона, съел их с холодными галетами, оставшимися от завтрака, и лег спать в винтовкой в обнимку. Я задавался вопросом: был ли в Соединенных Штатах другой бойскаут, которому было бы так же страшно и одиноко, как мне, находящемуся в хижине пожарного на горе Томас, в одиннадцати милях от ближайшего соседа?
– Если