– Постой, – прервал он этот рассказ. – Вот здесь подробнее.
Майор изложил подробно, как выглядел верзила, во что был одет, перечислил кое-какие детали – и по ним Ракитин стал все более утверждаться в нехорошей догадке…
– Значит, говоришь, стал всех этих тварей крошить?
– Не то слово! В клочья – что твой Илья Муромец.
Николай задумался. Черт возьми! Неужели это Мишка Зверев? Превратился в зомби… Ну, от этого, конечно, никто не застрахован, но если он стал одним из них, то стал каким-то особенным – молотит всех, кто под руку попадется? Что же это значит? Рой не единая сущность, и в нем начались разброд и шатания… Так что ли?
Ракитин почувствовал, что сейчас ему этой загадки не разгадать. Но и других будоражить мутными слухами не хотелось.
– Слушай, – сказал он собеседнику, – ты нашим об этой истории – ни гу-гу. И своих предупреди, чтобы не трындели. Нечего страхи сеять! Нам еще выбираться отсюда.
Офицер кивнул:
– Верно. Пойду лейтенанту скажу, его от шока словесный понос пробил. А остальные-то мои ребята, они как рыба об лед.
Он ушел, а Николай вновь погрузился в тягостные думы… но что здесь еще выдумать! Это надо увидеть своими глазами, тогда и вывод делать.
Майор Ракитин вздохнул и молвил свое:
– Ладно! Что будет, то и будет.
2
Тамара Викторовна была женщина неглупая – отчасти потому, что наблюдательная. Видя со стороны беседу двух майоров, она по лицу Ракитина догадалась, вернее, даже не по лицу: какое-то шестое чувство подсказало ей, что разговор идет о пропавших. Возможно, стало известно что-то новое…
Сердце защемило: хороших вестей Тамара не ждала. Ну, о себе-то она не переживала, а вот о дочери… Влюбилась девчонка по уши, что же тут поделаешь. А если так, то надежда будет светить ей, что бы ни услыхала она о своем возлюбленном. Только вот жить с такой надеждой – тяжкий, ох какой тяжкий груз…
Николай Ракитин словно подслушал эти мысли. Он глянул вправо, случайно столкнулся со взором Тамары и прочел в нем многое. Оба прекрасно поняли друг друга.
Ни слова об этом! – сказала себе женщина.
Погрузка меж тем продолжалась. Подгонять никого не требовалось, все действовали быстро, слаженно, загрузили в первую очередь раненых, потом женщин с детьми, потом всякие пожитки… вскоре все было готово.
Подольский работал наравне со всеми, не забывая о том, что это последние минуты вместе. Вот и пришла она, разлука… Грустно? Да черт его знает. Валерий не любил заниматься самокопанием. Но то, что на Большую землю он не вернется, – сто пудов. Он там чужой.
Он выпрямился, взглядом подозвал Штепу. Тот подбежал:
– Сержант Степанов по вашему приказанию…
– Я не приказывал, – пошутил Валера, но тут же стал серьезным: – Ну что, Денис, ты хорошо покумекал? Подумай еще!
Разговор на эту тему меж бээсниками состоялся уже здесь, в Башне. Решили единодушно: на материк не вернемся. Никто и ничто нас там не ждет, кроме срока, который придется доматывать.