Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия. Сборник

затем дал денег слуге, приказав ему купить нам что-нибудь поесть, после чего я немного вздремнул и вставь отправился в Бейн-Эль-Казрам[122]. Вернувшись домой, я лег спать, а на следующее утро развернул кусок ткани и подумал: «Я пойду по базарным улицам и посмотрю, что тут за торговля. Взяв несколько кусков материи, я приказал своим слугам нести их и шел до тех пор, пока не добрался до Кейзареех Джахаркоса, где ко мне подошли маклеры, уже слыхавшие о моем прибытии, и, взяв от меня материи, пустили ее в продажу, но за нее предлагали меньше, чем она стоила первоначально. После этого старший маклер сказал мне:

      – Я знаю, о господин мой, каким образом ты можешь устроить выгодное дело. Тебе будет выгоднее, если ты сделаешь, как другие купцы, и отдашь товар свой в кредит на известный срок, заключив условие при денежном маклере, свидетеле-меняле, и будешь получать частями каждый четверг и понедельник. Таким образом ты наживешь на каждую серебряную монету по такой же монете и, кроме того, ты будешь иметь возможность насладиться удовольствиями Египта и Нила.

      – Совет этот хорош, – отвечал я и, взяв с собой в хан маклеров, при их посредстве я отправил материю в Кейзареех, где и продал ее купцам, написав расписки и передав их меняле, который, в свою очередь, дал мне расписку. Вернувшись в хан, я пробыл там несколько дней и ежедневно выпивал за завтраком чарку вина и ел баранину и какое-нибудь сладкое блюдо, приготовленное для меня, пока не прошел месяц и, по условию, я не получил право брать деньги за свои товары. Каждый четверг и понедельник я садился в лавки купцов, а денежный маклер и меняла приносили мне деньги.

      Однажды я отправился в баню и, вернувшись в хан, пошел к себе в комнату и, выпив чарку вина, заснул. Проснувшись, я съел курицу[123] и, надушившись духами, пошел в лавку купца по имени Бедр-Эд-Дин-Садовник[124], который, увидав меня, поклонился мне, и мы сели у него в лавке и стали беседовать. Во время нашей беседы явилась какая-то женщина и села подле меня. У нее был на голове платок, надетый немного набекрень, и запах тонких духов распространялся от нее.

      Когда она приподняла свой изар и показала мне свои черные глаза, то красота ее и привлекательность свели меня с ума. Она поклонилась Бедр-Эд-Дину, и он, ответив на ее поклон, стал говорить с нею; услыхав ее голос, я окончательно влюбился в нее.

      – Нет ли у тебя материи, – сказала она тогда Бедр-Эд-Дину, – вытканной чистыми золотыми нитками?

      Он достал ей кусок, а она сказала:

      – Могу я взять его и потом прислать тебе деньги?

      – Нет, нельзя, о госпожа моя, – отвечал он, – потому что вот хозяин материи, и деньги за нее я должен отдать ему.

      – Ах ты, несчастный! – вскричала она. – Точно я много раз не брала от тебя товаров и не присылала тебе потом денег, сколько ты за них требовал.

      – Это верно, – отвечал он, – но сегодня мне деньги нужны.

      Она схватила кусок материи и швырнула его ему прямо в грудь, сказав:

      – Поистине подобные вам люди не умеют уважать порядочных людей.

      Она встала и пошла из лавки, а я почувствовал, что вместе с нею отлетала моя душа, и, вскочив