-Да?
Это была наша директор. Руководство всегда звонит вовремя и это неоспоримый факт. Звонит тогда, когда ты совсем не готов: страдаешь похмельем или спишь. Оно свято, неподкупно и никогда не ошибается, его глаза видят сквозь стены, и ты обязан знать, почему из всех отданных ценных распоряжений вышел пшик. Даже если в великолепно продуманные планы входило нечто иное, чем то, что получилось. Старший инспектор внимательно выслушал панические звуки на том конце провода и ответил:
-Будет исполнено, госпожа директор. Рубинштейна и Шина?… Тот китаец, которого прислали с Метрополии. Да, ма’ ам, они там все с ума посходили…. Да, ма’ам… М’даки, слов нет… Будет исполнено.
Немного об ишиасе
С этим «будет исполнено», вышло совсем плохо. Потому что до тринадцатого поста было с полсотни километров, которые мы проделали на классическом Астон –Мартине Эдварда Мишеля. Сам факт существования этой развалюхи, на крышке багажника которой еще читались затертые буквы «Воксхолл», оскорблял прогнившую Вселенную, как вид голого зада старых дев. Путешествие в автомиазме причиняло немалые страдания. В лицо плевало пылью, а из дыр в полу несло выхлопными газами. Потертая ручка коробки передач тряслась как припадочная. Несмотря ни на что, кляча инспектор Рубинштейн, восхищался колымагой примерно тридцать километров пути.
– Где ты берешь спортивные свечи для своей тачки, Эдвард? – спрашивал он. И тут же не выслушав ответа, заявлял, что ему необходимо плотнее завернуться в шарф, иначе можно было запросто схватить простуду от такой дикой скорости.
-У меня хронический гайморит, друзья мои. И слабые легкие. Им конечно необходим кислород, но не в таких же количествах? Хорошо, что сегодня тепло. Ишиас меня совсем не беспокоит. Кстати, Эдвард, если у тебя заболит крестец, то лучшее средство приложить к нему теплую гималайскую соль. Этот рецепт миссис Рубинштейн вычитала в каком-то журнале. Пусть Рита тебе купит и побольше. А вот для пробок в ушах, лучше касторового масла – нет ничего. Жаль, что сейчас его уже нет в продаже. Достаточно взять три капли…
Он сидел на переднем сидении и бубнил эту смесь медицинских и автомобильных глупостей.
Соль, свечи, ишиас, благоверная Его Величества – Рита, серные пробки, спортивные суппозитории для тачки на последнем издыхании. От всего этого несло полной безнадежностью. Энциклоипические знания, по выражению моего тюленеобразного начальства. И мне хотелось заткнуть уши, чтобы этого не слышать. К счастью, скоро разговор свернул в сторону хавки и толстяк заявил, что на таких машинах хорошо выезжать в приличном обществе на барбекю. Он даже бросил руль и показал руками, как он понимает приличное общество, прижав пару невидимых арбузов к груди. Эротические фантазии Его Сального Величества всегда вызывали содрогание.
Три слона, на которых покоилась плоскость интересов старшего инспектора, звались: рубон, крикет и сексуальные телки. Каждая из которых была способна сломать даже самые крепкие