– Ого! Действительно, интересный эффект! – Платон поедал устрицы, запивая их холодным вином и закусывая поджаренным хлебом.
– Я продолжу, и вы сможете оценить эффект, раз уж мы с вами прогуливаем вторую часть семинара, – Анна улыбалась и перебирала пальцами крошки хлеба на своем блюдце. – Да, малые дозы психоделиков совмещали с классической психотерапией у обычных невротиков – и за две-три встречи успешно прорабатывали материал, который требовал многолетней сессии стандартной психотерапии. Алкоголики и наркоманы успешно освобождались от зависимостей – мистический опыт приводил к личностной перестройке и, как результат, освобождал от паттернов прошлого опыта. В итоге психоделика стала не просто частью, а чуть ли не основой культуры шестидесятых. По крайней мере так считают многие историки науки, приписывая ЛСД и псилоцибину все: от Боба Дилана и движения против войны во Вьетнаме до успехов обитателей Силиконовой долины (они использовали малые дозы, потому что большие заставляли участников экспериментов терять интерес к компьютеризации). Вы представляете! – она всплеснула руками, и вилка со звоном упала на пол.
– Я вижу, вы действительно в курсе дела, – улыбнулся Платон, жалея, что официант не позволил Анне наклониться за прибором. – Но позвольте все-таки задать вопрос: чем это все отличается от медицинского употребления марихуаны? Кайф – это здорово, но может ли псилоцибин действительно давать какой-то научно доказуемый особый эффект?
– Ваши закуски! – официант поменял тарелки. Трапеза продолжалась под увлекательную беседу.
– То есть все-таки вы настроены скептически, – засмеялась Анна. – Конечно, я расскажу. Давно не секрет, что серьезные психоделические изменения приводят к резкому ослаблению боли. И ведь верно, потому что боль – это в значительной мере эмоция, страх, что боль не кончится, ожидание новой боли, еще больших страданий. Человек, способный выходить за пределы своей повседневной личности, получает особый контроль над своими эмоциями.
– Да-да, я помню какие-то документы или мемуары психиатра, как же его звали, – Платон попытался вспомнить имя.
– Гари Фишер, один из первопроходцев психоделики, – напомнила Анна.
– Точно! Припоминаю историю с пациенткой, которая участвовала в подобном исследовании, и с ней случилась какая-то трансформация, благодаря чему она перестала принимать обезболивающие.
– Кстати, отличный краб! – Анна выдавила ломтик лимона на севиче.
– Да, кальмары тоже супер. Я бы даже еще добавил