– Пишу.
– В четыре утра открывались двери на пятом этаже, в шесть утра во дворе был аппель. В четыре с чем-то мы бежали вниз мыться, поэтому у нас не было вшей, к тому же мы могли стирать нижнее белье в горячей воде. Утром пили кофе с кусочком хлеба, вечером получали еще 250 грамм хлеба.
В январе сорок пятого наши эсэсовки сказали: «Бежим, приближаются русские». Если бы это оказалось правдой, нам бы пришел конец. Из тех лагерей, что были на востоке, две тысячи евреев бросились наутек, и всех, кроме двадцати, отловили в горах Богемии. Нам так повезло, что русские двинулись не сюда, а на Берлин! Мы остались в Мерцдорфе аж до 8 мая 1945 года.
Восьмого мая наши эсэсовки предложили бежать с ними в Америку, но мы сказали: «Нет, мы не сдвинемся с места». Они могли бы перестрелять всех нас в лесу, поди знай, что у них на уме, но, к нашему счастью, они удрали, и мы остались одни. На следующий день прибыл русский солдат на велосипеде. Пора сматываться. До границы с Чехословакией всего сорок километров. Пока мы собирались, пришла Красная армия, русские солдаты насиловали женщин, да, они это делали, прости уж.
И мы пошли. Восемь женщин с младенцем, который родился в Мерцдорфе. Лили Соботка про это лучше расскажет, я тебе дам ее адрес и номер телефона. Она принимала роды. Представь себе, Томаш живет в Австралии! Он женат, и у него есть дети. Тебе не холодно? Хочешь высушить голову феном?
– Нет.
– А бутерброд с сыром? Ничего не хочешь? Тогда идем дальше. Собственно, ради одного эпизода к Лили ходить нечего. В общем, с нами в Мерцдорфе были сестры – Эва и Вера. Эва вышла замуж в Терезине и с нами прибыла в Освенцим. Там мы полуголые должны были крутиться перед немцами. По груди Эвы они заметили, что она беременна, и сказали: «В лазарет!» Но она была умная и в лазарет не пошла. Пряталась под одеялом, пока нас не отправили в Мерцдорф.
Живот у Эвы рос, и двадцать первого марта – мы хотели, чтобы это было седьмое, день рождения Масарика, но ребенок этого не знал – родился Томаш.
Роды принимала врачиха из Латвии – еврейка Лея, которая дошла со своей дочерью до газовой камеры. Дочь у нее отняли, а саму, видимо, из‐за нехватки медперсонала, отправили на работу в лазарет. Она была чокнутая. На самом деле всем командовала Лили, профессиональная акушерка, она принимала роды и в Терезине. Все прошло нормально, хотя у Эвы так болел низ живота, что она ходила враскоряку.
Еще бы, родила здоровенного красавца! И молока у нее было на четверых. От пустых супов и худой еды – молока на четверых. Наши эсэсовки помалкивали, даже что-то принесли Эве для ребенка. И тут – Менгеле. Если не ошибаюсь, он прибыл из Гросс-Розена. «Как это я пропустил, как это случилось, что ты родила здесь?!» Услышав крик, Томаш разразился воплем. И произошло невероятное: