– Что именно вам нужно, глазные капли, крем, мыло?
– Мыло.
На мыле значилась фамилия «Фишер». Но как найти самого Фишера?
Провизорша посоветовала позвонить в справочную. Оттуда меня направили куда-то еще, там я объясняла какому-то голосу, по какой причине мне нужно поговорить лично с Фишером, и, к моему удивлению, мне дали его домашний телефон. Ответила его жена. Боясь что-то напутать, я перешла на английский, коротко изложила, в чем дело, и была приглашена в гости. К самому Фишеру.
Жили они в Рамат-Авиве, в роскошном доме, но я не запомнила ни дом, ни квартиру, ни как они выглядели. Прием был радушным. Я подарила им каталог выставки «От Баухауса до Терезина» с моим именем на обложке, рассказала, что умерла Элишка и Эриху очень одиноко, что такое существование недостойно главного хирурга гетто, спасшего столько еврейских жизней, и показала кассету. Глядя на Эриха, снятого, кстати, оператором по фамилии Фишер, я сглатывала слезы, – только теперь я заметила, как он сдал. «Думаете, он перенесет полет и смену климата?» – спросила жена Фишера. «Он герой, он все выдержит, – ответил за меня доктор Фишер. – Он как никто достоин увидеть землю обетованную, необходимо использовать последний шанс». «Надо будет устроить выступление в Яд Вашем», – сказала жена Фишера. «Да. Но сначала его надо сюда доставить. Я вышлю за ним самолет». Они встали как по команде – решение принято, аудиенция окончена. Жена Фишера преподнесла мне скромный подарок – точно такое же мыло, которое я купила в аптеке на улице Шмуэля Хуго Бергмана.
Я позвонила в Румбурк сообщить радостную новость.
– И когда же ждать иерусалимского чуда?
– В ближайшее время. Если что, у меня есть номер домашнего телефона.
– Чудеса на телефонные звонки не отвечают. Такое может произойти только с вами. И только однажды.
Доктор Шпрингер как в воду смотрел. У Фишеров с утра до вечера работал автоответчик. Женский голос предлагал продиктовать номер телефона. «Спасибо, с вами обязательно свяжутся».
«Зовите меня Эрих!» – сообщила я автоответчику и положила трубку.
Доктор Шпрингер не отзывался на звонки. Видимо, он уже жил после смерти и видел жизнь в полном объеме. Частный самолет в его стереокино так и не залетел.
Губная помада
Внучатые племянники Мириам Бренер ищут еврейские корни. Я-то тут при чем? Дочитав сбивчивое письмо из Кельна (иврит не знаем, немецкий и английский – да, будем благодарны за любую помощь), я сообразила, почему оно адресовано мне.
Мы встречались с Мириам однажды, лет двадцать тому назад. Я приехала к ней из‐за работы над фильмом про кабаре в Терезине. В афише значилось имя Греты Штраус, с коим, я полагала, она и явилась на свет. Не помню, но как-то выяснилось, что она живет в Герцлии и зовется Мириам Бренер. Я позвонила ей, она подтвердила, что была в Терезине, но ни в каком кабаре не участвовала. Это ошибка. Но, если я тем не