Вайс пожал плечами. Сэма он не увидел.
– Опытный игрок, в отличие от меня. Я играю в карты посредственно; да и вы не заядлый игрок. Шансы примерно равны.
– Это приятно знать,– отметил Вайс.– Но какова ставка? Моя жизнь?
– А зачем мне ваша жизнь?
– Особняк? Машина?
– Да забудьте о них,– в голосе Рихтера заискрило раздражение.– Это, без пяти минут, собственность кредиторов. Мы будем играть, если вы предложите нечто по-настоящему уникальное, драгоценное…
Вайс нервно дрогнул. Он обернулся туда, где сидела Бекки, потом повернулся к ван Рихтеру, и с нескрываемым отвращением посмотрел на него.
– Вот зачем вы просили привести на встречу дочь.
– Именно за этим.
– Нет. Я не буду играть в грязные, извращенные игры,– Вайс угрожающе поднялся. Рихтер, даже не шелохнувшись, с ледяным спокойствием следил за его реакцией.– Вы, кем бы ни были, возомнили о себе слишком много. Теперь мне ясно, почему я никогда не слышал ваше имя в круге официальных дельцов. Вы жулик, бандит…
– А еще контрабандист и бывший наемный убийца. Подумайте об этом прежде, чем продолжите поливать меня грязью,– посоветовал Рихтер.– Я не заставляю вас играть. Раз вы отказываетесь, примите последствия своего решения, как подобает мужчине. Впрочем, вы не мужчина. Вы трус.
– Я?
– Да, вы,– прошипел Рихтер.– Вы так легко позволяете себе командовать чужой жизнью – мысленно отправлять ее на заклание, и при этом лицемерно сожалеть; хотя у вас есть возможность обеспечить ей хорошую жизнь. Вы даже хуже обычного труса, поскольку еще и двуличный мерзавец.
Рихтер убрал карты и собрался покинуть стол, но Вайс остановил его:
– Подождите… черт…– он ощущал, что сейчас совершает одно из ужаснейших преступлений, и едва держался.– Если я поставлю ее и проиграю… Что тогда?
– Уйдете ни с чем. И ваш револьвер вам пригодится.
– А если выиграю – деньги мои?
– Да.
– А Бекки?
– Она вернется в отель поздним утром. Живая и невредимая.
– И… будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь?
– Может, и нет.
Вайс замолк. Рихтер, изучая его лицо, вернулся за место крупье, достал карты и, неумело тасуя их, скромно улыбнулся.
– Она даже не вспомнит этот вечер. Утром скажете ей, что она напилась из-за выигранного джек-пота. Если победите…
– И вы готовы просто так расстаться с такой суммой денег?– недоверчиво спросил Вайс.
Рихтер не ответил. Перетасовывая колоду, ожидал его решения.
«Но ведь это ради нее…– Альберт, стыдливо заглушая остатки разъяренной совести, жалостливо думал.– Ради моей девочки…»
– Парниша! Гахсон, эй!– Сэм, заметно покачиваясь, добрел до стола и с шумом уселся в кресло.– Сто пятьдесят!
Фишки легли перед мужчиной небольшой горкой. Полюбовавшись ими, Сэм, наконец, заметил стоявшего под боком Вайса, подмигнул ему.
– Проиграл, что ли? Ну, давай, я тебе одолжу, азартная ты душа…
«Стой!»–