Аббатство Теней. Себастьян де Кастелл

остановиться – даже когда смех перешел в никчемные слезы, и всхлипывания сотрясли меня так, что я поскользнулся и шлепнулся на задницу, ощутив острую боль в спине там, где ударился о ступеньку. И даже тогда я не смог остановиться.

      Рейчис был мертв. Я бросил его. За целую жизнь осознания своей бесполезности я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас.

      Диадера обняла меня, неуклюже опустившись рядом со мной на колени.

      – Все в порядке, Келлен. Я знаю. Я знаю, каково это. Но я даю слово, что теперь у тебя все пойдет по-другому.

      – По-другому – это как?

      Она взяла меня за руку и приложила ее к своей щеке. Кончики моих пальцев коснулись ее меток, и странная связь между нами снова воспламенилась. Потом Диадера посмотрела на меня своими бледно-зелеными глазами, и, клянусь, она могла бы сказать все, что угодно, и я бы ей поверил, даже если бы она не выбрала те слова, которые мне больше всего хотелось услышать с того дня, как я покинул территории джен-теп.

      – Ты теперь дома, Келлен.

      Глава 20

      Приглашение

      Диадера повела меня за руку вниз по винтовой лестнице башни. В конце изогнутой прихожей на третьей площадке она показала на полуоткрытую дверь.

      – Это комната для гостей аббатства, – сказала она и добавила: – Если ты хочешь поспать.

      Я мог бы поклясться, что слышал, как под конец она слегка повысила голос, как будто задавала вопрос. На секунду уголок ее рта приподнялся в улыбке. Или нет? К тому времени я был так измучен и у меня так мутилось перед глазами, что мне это могло просто привидеться.

      Однако стоит провести достаточно ночей в тавернах для путешественников, и вы узнаете, когда люди говорят: «Если ты хочешь поспать», иногда они спрашивают, устал ли ты, а в других случаях – не хотел бы ты спать с ними. Мой народ считает, что намеки – удел поэтов, актеров и прочих презренных типов, поэтому я не очень хорошо разбираюсь в намеках.

      Фериус Перфекс однажды продемонстрировала, как простое приветствие, такое как «ну, привет», может передать аж двенадцать различных намеков, от легкой незаинтересованности до откровенной непристойности. Так какой из них я услышал сейчас?

      – Келлен? – спросила Диадера.

      Проклятье, но она была красоткой. Даже ее теневые веснушки притягивали мой взгляд – то, как они украшают ее щеки, доходя до челюсти, некоторые тянутся вниз по идеальной шее, а последние скрываются под воротником длинного кожаного плаща.

      «Если ты хочешь поспать?…»

      Нет, она сказала не так. Не совсем так. И с чего бы Диадере вообще интересоваться мной? Мы только что познакомились. Это просто смешно. Вопрос был совершенно невинным. Вот только ладони мои сделались скользкими, а дыхание – необычайно быстрым. Были и другие признаки того, что я тоже ею интересуюсь, хотя я чувствовал, что очень, очень важно не обращать на эти признаки внимания.