– Сосредоточься, – подумала она.
Даже не глядя ей в лицо, я ощущал, что она ухмыляется. А мы едва знали друг друга.
Я снова попытался взять себя в руки. Я так по-настоящему и не выучил арта превис – талант восприятия аргоси, но знал: что-то надвигается.
– Скажи мне, что происходит, – подумал я. – Ты не просто посылаешь слова в мой мозг. Ты морочишь мне голову.
Она кивнула. Ну, не кивнула, но в мыслях моих кивнула.
– Давай начнем с самого начала. Ты, наверное, думаешь, что Черная Тень – страшно злая болезнь, да? Верно?
– А это так?
– О, несомненно.
– Та демоническая хрень возьмет над нами верх?
– Ну, ты видел стигийца во дворе, поэтому знаешь, что так бывает. Но все куда сложней, чем тебе, наверное, говорили. Черные метки на нашей коже – это своего рода… порталы… для энергий между нашей гранью существования и другими гранями, лежащими далеко за пределами нашей…
– Порталы?
Ее палец постучал по татуировкам на моем предплечье… Нет, она опять-таки ничего такого не сделала. Она просто послала мне это прикосновение.
– Твои татуировки джен-теп связаны с шестью тайными гранями, которые вы называете «песок», «шелк» и «пламя», верно?
– Огонь, – поправил я.
– Неважно. В любом случае думай о Черной Тени как о чем-то вроде своих татуировок, только она связана с дюжинами, а может, с сотнями различных тайных граней. У большинства людей метки приходят из одной или, скажем, дюжин низших граней. Когда их Тени соприкасаются, или, как я делаю сейчас, они прикасаются к меткам на коже другого, их разумы соединяет связь на данной грани. Это звучит разумно?
– Ничуть, – ответил я.
Она убрала пальцы от моей щеки и улыбнулась мне:
– Как меня зовут?
– Диадера. Ты сказала мне это раньше, во дворе.
– Мое полное имя.
– Диадера дан Хестия, – ответил я. – Подожди… Как я…
– Какой мой любимый цвет?
Чтобы ответить, мне даже не пришлось задуматься.
– Зеленый и серебристый. Ты никак не можешь решить, какой нравится больше.
Каким-то образом я знал о ней больше, чем о множестве людей, с которыми рос. Десятки мелких деталей. Что ей нравится и что не нравится. Страхи и желания. Несколько обрывочных воспоминаний, хотя я знал, что большую часть она придержала при себе. А еще я знал, что она ничего не взяла у меня. То, что я о ней узнал, было жестом. Предложением дружбы.
– И твои метки из той же грани, что и мои? Из этой «Умбра Арканта»?
Она кивнула.
– Считается, что она – одна из граней, которые труднее всего контролировать, но я всегда могла заставить свои Тени ожить.
– Потому что ты… инспиритор?
– Именно.
Она снова прикоснулась пальцем к моим меткам.
– Теперь нам просто нужно догадаться, что ты можешь делать, Келлен джен-теп.
Становилось все легче делиться с нею мыслями.
– Ну, я страдаю сокрушительными