– Если лорд Эмсворт даст деньги, Ронни купит долю в автомобильной фирме.
– Как семья, не против?
– Ну, леди Констанс – не в восторге.
– Донесли, что ты из шоу?
– Да, не без того.
– Ясно. Сдалась она?
– Сдалась.
– Значит, все в порядке.
– Вроде бы да. А все-таки… Монти, у тебя бывают предчувствия?
– Было одно недавно. Когда Тилбери взял меня за шкирку и понес к выходу.
– Вот и у меня. Я говорила Ронни, а он не верит. Говорит, я пессимистка.
– Какие слова знает! Сильная личность.
– А его мама? Она тоже сильная?
Монти почесал подбородок.
– Ты ее не видела?
– Нет. Она в Биаррице.
– Скоро приедет?
– Да, кажется.
– Спешит, а?
– М-дэ…
– Ну почему же!
– М-дэ…
– Ради Бога, что ты заладил «М-дэ»? Она очень страшная?
Монти почесал скулу.
– Как тебе сказать… Вообще-то хорошая тетка.
– Вот и Ронни так говорит.
– Свой парень. Такая, знаешь, в духе Дианы. Охотится, улыбается, угощает селян. А вообще, кто ее разберет. Я ее боялся больше, чем леди Констанс.
– Почему?
– Не знаю. Боялся, и все тут. Да плюнь, ничего не будет. Может, она сейчас распевает: «О ты, волшебница любовь!» Пошли, мне пора. Мой поезд в 2.45.
– Что?
– Без четверти три.
– В Бландинг?
– А то куда же?
– Так ведь и я им еду.
– Очень хорошо. Поедем вместе.
– Нам нельзя вместе ехать.
– Почему? Посидим, поболтаем, а выйдем – и не знакомы. Все ж веселей.
Сью вспомнила, как скучно ехать одной, и кивнула:
– Ну хорошо.
– Может, заскочим ко мне? Возьму вещи.
– И опоздаешь на поезд. Нет, спасибо. Скачи, если хочешь, я буду на вокзале.
– Я бы тебе показал ее фотографии. Шестнадцать штук!
– Опишешь по дороге.
– Ладно. Любезный, счет!
Когда стрелки вокзальных часов показывали 2.40, леди Джулия двигалась сквозь толпу, усиливая впечатление тем, что вокруг нее, словно спутники вокруг Солнца, крутились горничная, два носильщика и юный предприниматель, решивший, что ей нужны апельсины или конфеты.
К этому, как всегда, она относилась с благодушным презрением. Другие бежали, она – гуляла. Дозволив носильщику открыть пустое купе и сложить там сумки, книги, журналы, она расплатилась, отпустила горничную, села поудобней и стала безмятежно разглядывать вокзальную суету.
Церемония