– Чем вы занимаетесь по воскресеньям? – спросила Кэрол.
– Не всегда знаю заранее. Ничем особенным. А вы?
– Ничем… в последнее время. Если как-нибудь захотите приехать в гости, буду рада. По крайней мере, там, где я живу, есть какая-то природа. Хотите в это воскресенье?
Теперь серые глаза откровенно её разглядывали, и Терез впервые прямо в них посмотрела. Она увидела в них долю юмора. А ещё что? Любопытство, и ещё вызов.
– Да, – ответила Терез.
– Какая же вы странная девушка.
– Почему?
– Заброшенная из космоса, – сказала Кэрол.
Ричард стоял на углу, поджидая её и от холода переминаясь с ноги на ногу. Терез вдруг поняла, что ей сейчас совсем не холодно, и это при том, что другие люди на улице зябко жались в своих пальто. Она взяла Ричарда под руку, ласково и крепко её сжала.
– Ты не заходил внутрь? – спросила она. Она опоздала на десять минут.
– Нет, конечно. Я ждал. – Он прижался холодными губами и носом к её щеке. – Тяжёлый день?
– Нет.
Вечер был чернющий, несмотря на рождественские огни, красовавшиеся на некоторых фонарных столбах. Она взглянула на освещённое пламенем спички лицо Ричарда. Лоб гладким срезом нависал над прищуренными глазами, крепкий на вид, как голова кита, подумала она, настолько крепкий, что может и проломить что-нибудь. Его лицо было будто вырезано из дерева, гладко и аскетично выстроганное. Она увидела, как его глаза раскрылись, словно неожиданные лоскутки голубого неба в темноте.
Он ей улыбнулся.
– Ты сегодня в хорошем настроении. Хочешь пройтись по кварталу? Внутри нельзя курить. Дать сигарету?
– Нет, спасибо.
Они пошли. Галерея располагалась в шаге от них: ряд освещённых окон, в каждом по рождественскому венку, на втором этаже большого здания. Завтра она увидит Кэрол, подумала Терез, завтра утром в одиннадцать. Они встретятся всего в десяти кварталах отсюда, через каких-нибудь двенадцать с небольшим часов. Она хотела было снова взять Ричарда под руку, но внезапно смутилась этого. К востоку, дальше над Сорок третьей улицей, она увидела Орион, раскинувшийся точно по центру неба между зданиями. Когда-то она смотрела на него из школьных окон, из окна своей первой нью-йоркской квартиры.
– Я сегодня забронировал билеты, – сказал Ричард. – «Президент Тейлор», отчаливает седьмого марта. Поговорил с кассиром – думаю, он сможет организовать нам наружные каюты, если к нему приставать с напоминаниями.
– Седьмого марта? – Она услышала мгновенную радость в своём голосе, хотя сейчас ей вовсе не хотелось ехать в Европу.
– Примерно через десять недель, – сказал Ричард, беря её за руку.
– Ты сможешь отменить бронь, если мне не удастся поехать? – В сущности, можно было бы уже сейчас сказать, что она не хочет ехать, подумала она, но он только станет спорить, как делал это и раньше,