– Все-таки не одна ты была.
– Да нет, одна… Честное слово, одна!
– Хорошо, я тебе поверю. И ты мне верь. Верь, что за дачу ложных показаний можно сесть надолго.
– Я вам верю. Но я правда слышала голоса. Сначала вышел кто-то, потом вернулся.
– Голос Вадима Остроглазова слышала?
– Ну, я точно не скажу. Далеко было.
Гостевая комната находилась в районе малого холла, недалеко от входных дверей. А комната Розы размещалась в глубине дома, в небольшом промежутке между каминным залом и кухней, куда выходила дверь. Отсюда действительно сложно было услышать голос Вадима, если даже он кричал на брата из своей комнаты.
Окна служебной комнаты выходили на передний двор, из нее хорошо была видна кирпичная сторожка, вдоль которой прохаживался рыжий Гена. Униформу он уже снял, переоделся в джинсовый костюм. Парень, как челнок, ходил взад-вперед, посматривая на часы. И еще штаны поправлял. Спадают с него джинсы. Интересно, в чем причина? Подполковник Круча с улыбкой посмотрел на обломок пряжки.
– А может, это Гена по дому ходил? – спросил он.
– Гена? Какой Гена? – Роза встрепенулась так, как будто ревнивая жена застукала ее со своим мужем.
– Охранник. Вон он ходит, штаны подтягивает.
Круча легонько обнял женщину, показывая на парня. Доверительно обнял, без всякого умысла.
– Молодой, горячий.
– Почему горячий?
– А ходит как горячий жеребец – резко, порывисто, да? А ты, Роза, что подумала? Может, он в постели горячий?
– Кто сказал?
– Ну, мне кажется, что ты так подумала…
Гена остановился, озадаченно почесал затылок, рассеянно оглянулся, достал сигарету. Негожий он охранник, толку от него никакого. А если он еще по ночам спит с экономкой, то дело совсем дрянь.
– Смотри, закурил, – усмехнулся Круча. – Что у него там, «Золотая Ява»? А я думаю, чем здесь пахнет? Точно, «Золотая Ява»… И штаны у него спадают. А знаешь, почему?
Он разжал руку и показал обломок пряжки.
– Ну что, признаваться будем? Тебе же не нужна очная ставка?
– Это как?
– Позовем твоих хозяев, посадим тебя на один стул, Гену на другой и начнем перекрестный допрос. Где вы были и что делали в такое-то время? В общем, узнает Евгений Максимович, чем вы тут занимались… А так, может, и не узнает. Ты сама подумай, зачем я буду ему говорить, что ты крутила любовь с охранником?
– Почему крутила? Может, это правда любовь? В меня что, по-вашему, влюбиться нельзя? – с обидой и одновременно с вызовом посмотрела на Кручу женщина.
– Почему нельзя? – в недоумении вскинул брови Круча. – Можно! Даже нужно. Я же говорил, что девушка ты красивая. Не будь у меня жены, я бы за тобой приударил…
– Ага, все так говорят, – вздохнула Роза.
– Кто так говорил? Вадим?
– Вадим? Нет, он не говорил. Да и не женат он. А на меня и не смотрел совсем. Зачем я ему такая?
– Какая?
– Красивая, говорите… Нет, я некрасивая.
Роза посмотрела на него с надеждой. Он не должен был соглашаться с ее столь критическим к