Параметры поиска. Исаак Ландауэр

нельзя идеально повторить все обстоятельства, и, раз пережитая, она закономерно умирает. Её можно воспроизвести, по ходу приукрасив или наоборот, но это как лепить куличи из песочка, сидя на собственной могиле: добровольно подменять жизнь выдумкой. И это ещё куда ни шло, но вот когда ты слишком увлекаешься чтением, ты даже не в своем воображении живёшь, а в чужом. Всё, от Апулея до Канта, должно служить единственной цели – развлекательной. То есть и поразмышлять над сутью бытия ведь тоже занимательно, иногда полезно, но ты не должен принимать это на веру. Не полагаешь же ты аксиомой всё, что видишь по телеку? И здесь то же самое. Не подпускай слишком близко всех этих призраков, смотри на их произведения, будто они написаны твоими соседями, такими же, как и ты, обычными людьми. Как только текст перестает быть для тебя лишь точкой зрения – дело плохо.

      – А что плохого в том, чтобы воспринять нечто извне?

      – Именно то, что извне. Инородное тело, чужое, и если новое сердце продлит тебе жизнь, то мысль таким свойством явно не обладает.

      – Так уж и никому нельзя верить? – улыбнулся Андрей.

      – Совершенно верно.

      – Ну и порядочный же ты кретин.

      – И это тоже имеет место быть, – Николай не обижался, поскольку цель его была предупредить, но отнюдь не переубедить. – Рад видеть здоровый скептицизм. Вот, кстати, – он указал на томик Ибсена, – твои любимые вирши по поводу желаний плоти, которые нас всех обуяли. Человек всё равно живёт не ими, давай посчитаем: и самый помешанный сексофил будет тратить на любимое занятие не более десяти процентов времени, даже если предположить теоретически, что любые женщины и в любых количествах будут ему доступны. То же и с чревоугодием: два часа в день это по сути максимум, что можно потратить непосредственно на приём пищи, значит, понимание лежит всё-таки за гранью непосредственно материи. Среднестатистический мужчина всю жизнь борется не за то, чтобы совокупляться без устали, а за то, чтобы протянул руку – и вот оно, лучшее из наслаждений. То есть фактически мы боремся за иллюзию, эфемерное ощущение довольствия и через него покоя. Богатый распутник и монах-скитник ищут одного и того же, но только совершенно разными путями, и к чести первого стоит добавить, что у него шансов гораздо меньше. Обрати внимание, я основываюсь лишь на том, что ты говоришь, и получается, что вера в первую очередь возвышает над суетным грешным муравейником человечества, а разве не с той же целью карабкаются бесчисленные чиновники по крутым ступеням властной вертикали? Мы все ищем спокойствия в гармонии с окружающим миром и вся разница в средствах: подмять этот мир под себя или отрешиться от него. Один удовлетворяет страсти, другой отрешается от них, только вот цель у них общая. И если кто-то укажет пусть даже гораздо более сложный, но зато непременно быстрый путь к искомой точке, то за редким исключением все охотно им воспользуются.

      – Однако попахивает буддизмом.

      – Да хоть митраизмом. Культ