– Достаточно.
– Сейчас огнём полыхнёте, – холодно произнесла Яна, дёргая рукой и пытаясь вырваться. – Живи вы в Средневековье – поджигали бы ведьм без всяких факелов.
– Яна! Хватит!
– А что, никто вам такого не говорил? Все лебезят перед вами, господин Щщ-ю-у-ман? – издевательски протянула она. – Ну, что вы скажете? Что вы мне сделаете? Если не выслали, не усыпили, до сих пор не обнулили – значит, зачем-то я вам нужна. Значит, ничего вы мне не сделаете, мистер инквизи…
– Вы переходите границы!
– Границы? В этой ситуации нет границ. Граница есть между Оссией и Ерлинской Империей. И я думала, что уж за ней, за этой чертой, обнулений не существует. Но, видимо, тут кое-что похлеще: тут это не только…
Он крепче схватил её за локоть, встряхнул и твёрдым, ровным голосом велел:
– Яна Андреевна, довольно. Критикуя, предлагай. Представьте себя на моём месте – что бы вы сделали?
Она замолчала, тяжело дыша, испуганная тем, как быстро он взял себя в руки – мгновенно подавив ярость, потеряв всякие признаки злобы. Перед ней снова стоял Щуман – тот спокойный, бесстрастный мужчина, которого она неделю назад впервые увидела на пороге допросной. Вот-вот выйдет за дверь и заговорит с ней механическим голосом.
– А что вы можете сделать в Оссии? Какое вам вообще дело до другой страны? – тихо произнесла она, и сама растеряв весь запал.
– А если предположить, что дело есть? Если предположить, что я имею реальные полномочия что-то изменить?
– Да неужели? – горько спросила Яна, ёжась от резкого сырого ветра. – И в чём же ваш интерес?
– Обещаете больше не кричать, не злиться и не вести себя как истеричный подросток?
Щуман выжидающе умолк, глядя на неё пронзительно и оценивающе.
– Ладно. Обещаю, – кивнула Яна.
Он указал на каменную скамейку перед фонтаном, уселся и похлопал по сидению рядом. Яна, помедлив, села. Обхватила себя руками и задрала голову, глядя в быстро пролетающие тучи и солнце, хаотично проглядывавшее сквозь снежный туман.
– Оссия – это масштабный эксперимент учёных Ерлинской Империи. Материалы и нематериалы у вас на родине забирают вовсе не для того, чтобы делать людей бесстрастными и послушными. Вся эта пропаганда про «больше труда, меньше криминала»… Это, конечно, так. Но по-настоящему дело в ином. В том, что эмоциональный заряд, который несут в себе материалы, можно снимать и переносить на другие вещи. Понимаете?
– Понимаю, – после паузы откликнулась Яна, переваривая его слова. – Но не вижу, как это применимо на практике.
– Верный вопрос. Объясню. Положим… Ну, что у вас забирали в последний раз?
– Закладку из учебника. Просто картонка, но я её изрисовала. Рейдовики решили, что это нужно изъять.
– Почему они так решили?
Яна пожала плечами: ответ казался слишком очевидным.
– Сработал пхоноскоп. Запищал, вот они и забрали.
– На что реагирует пхоноскоп?
– Господин Щуман, это становится похоже на допрос.
– Пожалуйста,