– Хотя она и не была моей дочерью, я всегда любила ее как родная мать, – сказала Рутгарда со слезами на глазах.
Лотария промолчала. То, что Рутгарда не могла забеременеть, само по себе было несчастьем, а тут еще потеря падчерицы – какие уж тут слова…
– Мы все ее любили, – все-таки произнесла она. – Она была хорошая девушка, хотя и странная. Ну все, пойду позову мужчин.
Она вытерла руки и крикнула Горгиаса и Рейнхольда. Те вернулись с переделанным из сундука необычным гробом.
– Некрасивый, но ничего, сойдет, – сказал Горгиас и отнес гроб к тому месту, где лежала Тереза. Он с горечью посмотрел на дочь и повернулся к Рутгарде. – Я разговаривал с Уилфредом. Он предупредил, что Корне наверняка донесет на нас.
– На нас? Но чего хочет этот плебей? Чтобы нас изгнали отсюда? Или признания, что Тереза не должна была входить в мастерскую? Ради Бога, неужели мы еще недостаточно наказаны?
– По его разумению, видимо, нет. Наверное, он хочет возместить ущерб, причиненный пожаром.
– Но как он хочет его возместить, если у нас даже есть почти нечего.
– То же самое я сказал Уилфреду, но согласно франкским законам они могут отнять у нас все, чем мы владеем.
– Да? И чем же мы владеем, если все наше добро уместилось в этом тюке?
– Они могут забрать дом, – подала голос Лотария.
– Дом взят внаем, – сказал Горгиас, – и это действительно очень плохо.
– Почему плохо? – нетерпеливо спросила Рутгарда.
Горгиас пристально посмотрел на жену и на несколько секунд задержал дыхание, собираясь с духом.
– Потому что нас могут продать на рынке рабов.
От ужаса Рутгарда застыла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, а потом уткнулась лицом в колени и разрыдалась. Лотария укоризненно покачала головой и начала выговаривать Горгиасу за такие поспешные выводы.
– Я сказал, что они могут так сделать, но это не значит, что у них получится, – попытался оправдаться он. – Сначала они должны доказать вину Терезы. Кроме того, Уилфред сказал, что поможет нам.
– Поможет? – сквозь всхлипывания с сомнением спросила Рутгарда. – Этот калека?
– Он обязательно поможет. А ты пока перенеси все вещи в дом к Рейнхольду, чтобы ни у кого не возникло соблазна свершить суд по своему усмотрению. Оставь какой-нибудь битый горшок да пару драных одеял. Можно вытрясти из тюфяков солому и сложить вещи туда, так ты привлечешь меньше внимания. Потом вы с Лотарией и детьми запритесь