– Мы благодарны вам за гостеприимство, Ришер. Теперь, должно быть, пришло время помянуть вашего сына Жиля, – начал он осторожно.
Суйер злобно зыркнул на него своими красными глазками. Старый аббат не нравился ему. Приходилось терпеть святошу ради его покровителя, епископа Шартрского, брата графа Шампанского. Но в своём замке Суйер не позволял распоряжаться посторонним.
– Аббат, я мог бы многое вам напомнить, и в частности, что на поминках по моему сыну ваше дело – сторона. Мы с Сент-Нуаром разберёмся сами. Довольно и того, что я позволил превратить приватную беседу в ярмарочное представление. Так уж будьте любезны молчать, как и положено зрителям.
– Прежде, чем добрый аббат успеет оскорбиться, скажу, что слова ваши мудры, Суйер, – заметил Филипп Сент-Нуарский. – Я желаю выслушать вас и никого более.
– Вид двух мужей, прежде враждовавших, а ныне стремящихся к переговорам, наполняет моё сердце радостью, – пробормотал аббат. – Слава Господу.
– Слава, – отозвались хором все присутствующие. Дрожащий тонкий голос Аэлис прозвучал в диссонанс мужским голосам. Суйер поставил бокал на подлокотник кресла.
– Надо пересмотреть условия договора, – произнёс он невозмутимым тоном. – Вы должны увеличить приданое, Сент-Нуар. Выдать дочь замуж за наследника и за сеньора – не одно и то же.
– Я готов, – быстро ответил Филипп, – но земля, которую вы передали нам в дар при помолвке, останется за нами. Вряд ли эти болота для вас такая уж большая потеря, – добавил он, не скрывая иронии. И искоса глянув на Аэлис, закончил, – И не думаю, что злоупотреблю вашей щедростью, если попрошу назначить те земли, что граничат с монастырскими и с моими пшеничными полями, вдовьей долей Аэлис.
– Вы сами знаете, что просите слишком многого! Иначе к чему взывать к моей щедрости, – воскликнул Суйер, стукнув кулаком по столу. Никто и подумать не мог, что в нём столько энергии. Озэр едва заметно шевельнулся, а Луи отошёл от колонны. – Я вам говорю, что девчонка станет госпожой в этом замке. После моей смерти она унаследует всё. Вам ни к чему требовать её вдовью долю, и тем более требовать в этом качестве самые плодородные земли моих владений.
– Но вы ведь не забыли о своём сыне Готье? – мягко напомнил Сент-Нуар.
– Так он духовное лицо! От него толку не больше, чем от евнуха. Не будь на нём сана, стал бы я жертвовать удобным и размеренным образом жизни? – возразил Суйер. – Неужто вы думаете, что я жажду воспитывать малолетку? Кто знает, когда ещё мне достанется такой обед, как тот, что мы ели этим вечером? Слава Богу, есть у меня хорошие слуги, которые смогут кое-как подправить ошибки хозяйки-неумехи.
Сент-Нуар пропустил выпад мимо ушей. Без подобных провокаций не обходятся сложные и порой не слишком дипломатичные переговоры о союзе между семьями. Нельзя было терять голову: на карту поставлено будущее дочери