Тут же по бокам того, кого только что назвали шатуном выросло несколько крепких ребят. На них тоже были робы, только не синие, как на всех остальных – чёрные.
Один из них, самый плечистый, сощурившись, поглядел ему прямо в глаза, – знаешь, кто я?
Он помотал головой.
– Не узнал предводителя городовых? – удивился другой «чернорубашечник», белобрысый, с тоненьким шрамом над бровью.
– Точно шатун, – маленькие глазки предводителя сверкнули хищным огнём. – Хватайте его!
«Шатун», пытаясь увернуться от леса рук, потянувшихся к нему, резко нагнулся, рванул в сторону, метнулся в образовавшийся просвет…
Путь преградил предводитель. Не размышляя ни мгновения «шатун», прямым ударом залепил здоровяку прямо в мясистый, усеянный угрями нос. Главный городовой ойкнул, но на ногах устоял.
– Ну, мразь, этого я тебе никогда не забуду, – в руках предводителя появился чёрный, искрящий на конце жезл.
«Шокер?» – подумал «шатун».
Пустота.
Очнулся он, лёжа в тележке, посереди большой площади, в центре которой стоял странный памятник зеленолицему гиганту, держащему в лапах нечто напоминающее плётку и серп. Памятник возвышался на массивном постаменте из чёрного мрамора, который был установлен на квадратной плите с четырьмя острыми шипами по углам. На постаменте светилась золотом надпись: «Порядок и справедливость».
Тело ныло. Голова гудела, как трансформатор.
– Смотри-ка, очухался, – предводитель схватил «шатуна» за шиворот, выдёргивая из тележки. – В Умный Дом сейчас зайдёшь. Советую быть попочтительнее, падаль.
Площадь венчало массивное здание с колоннами, которое на фоне своих одно- и двухэтажных собратьев выглядело настоящим колоссом.
Когда «шатун» оказался внутри, в огромном, словно половина футбольного поля холле, а городовые выстроились в шеренгу за его спиной, загремел гром. Этим громом был голос. Казалось он рокотал отовсюду – с потолка, с пола, с украшенных вычурными гравюрами стен, будто бы говорил сам здешний воздух.
– И впрямь, шатун, – грохотал голос. – Все беды от шатунов! И зачем только вас придумали, на нашу шею? – Голос вздохнул, отчего показалось, что по холлу пронёсся смерч. – Ладно, – голос как будто смягчился, – мы миримся с неизбежным злом. Нарекаем тебя Юмом Приблудным, шатун! Определяем в жестянщики. Проживать будешь на 4-й улице в доме №15, вместе с Шалом Безропотным. Но сначала, городовые! Доставьте парня в столовую на вокзале. Ему, как и всем новоприбывшем, положен обед в честь праздника. С прибытием в Чистый город! С днём рождения тебя, Юм!
На бесконечно длинный перрон, скрипя сотнями тормозных колодок, прибыл громадный состав. Из дверей, забрызганных грязью вагонов, испуганно озираясь, выбирались молодые люди в одинаковых синих робах. Встречающие – ребята такого же возраста, только одетые в чёрное, суетясь, деловито покрикивая, строили