– До завтра.
В тот день к Форальбергу заглянул Кит Мэри. Он принёс миску с чистой тёплой водой и бинт. Великан ничего не сказал, лишь сочувственно посмотрел на Конмаэла и покачал головой.
Рука болела. Кровь никак не хотела останавливаться, но тугая повязка помогла. У Конмаэла кружилась голова – от голода и потери крови он едва стоял на ногах. Зачем он так поступил с Таубе? Чем ему это помогло? Просто вспышка ярости. Он видел в майоре физическое воплощение всех его несчастий.
Он очень устал. Он сжёг книгу о Хагене, страницу за страницей. Ему было уже неинтересно, как этот воин победил дракона и спас души в загробном мире. Быть может, ящер и вовсе его сожрал, а после прикончил всех обитателей той стороны. Форальбергу очень этого хотелось, и он не стал дочитывать, чтобы не разочароваться. Он придумал подходящий финал.
Когда Таубе пришёл к нему снова, Конмаэл даже не поднялся с кровати. Майор ушёл ни с чем.
Заключённый встал и маленьким камешком нацарапал на стене ещё один крестик. Уже десятый человек на его счету.
На учениях Конмаэл показал себя метким стрелком, да и раньше, в своём поместье, с лёгкостью бил уток и куропаток. «Я могу избавить их от мучений и убить быстро». Мысль пронеслась стремительно и не закрепилась в голове. Когда же крестиков стало двенадцать, она вернулась.
«Их всё равно убьют, рано или поздно. Чего я могу их лишить? Прочтения очередной паршивой книжки? Я облегчу их участь. Я меткий стрелок. Быстрая казнь – это благо для таких, как они».
Конмаэл наконец обрёл то, чего искал. В его воспалённом рассудке добрым согревающим огнём вспыхнуло слово «БЛАГО». Красивая картинка укутала его уютным покрывалом. Он не палач, он спаситель, он дарует этим несчастным людям быструю смерть. Да, так он и поступит. Так и поступит.
И, обняв эту мысль, он уснул ровным сном на жёстком матрасе и проспал до самого прихода майора.
Георгий Таубе постучал по прутьям решётки, чтобы разбудить спящего. Конмаэл нехотя открыл глаза. Выдержав паузу, чтобы дать ему проснуться, майор спросил:
– Что ты решил?
Юноша загадочно улыбнулся. Он представлял собой жалкое зрелище – осунулся и помрачнел, зарос щетиной, глаза были воспалены. Но он улыбнулся.
– Я согласен. Только дайте винтовку, – прохрипел он и закашлялся.
Майор холодно ухмыльнулся. Он долго глядел на заключённого:
– Ты наконец-то принял верное решение. Конвой!
Дверь в крепость отворилась, вошли двое солдат.
– Освободите почтенного господина Форальберга.
Один из конвоиров, войдя в камеру, заковал ноги Конмаэла в кандалы.
– На всякий случай. Ты у нас, парень, на глупости