Время шло, беременности по-прежнему не было. Я себя постоянно виноватой чувствовала из-за этого. Сама лезла к мужу, а он злился.
– Бог наказывает, – зыркал он на меня глазищами. – Может, грех какой от меня скрываешь? Прелюбодействовала?
Господи, какое прелюбодеяние? Я же… Господи, я же бросила всё ради него, я жизни не видела, я боялась всего как огня! А мужчин особенно. Ну – да, да, да! – нравился мне один мальчик в университете, мы встречались немного, целовались, и он однажды залез мне в трусы, просто потрогал меня там и всё, я испугалась и убрала его руку.
Как-то, после очередных укоров и подозрений, меня прорвало, и я высказала мужу всё, и этот единственный случай тоже рассказала, меня било в припадке, я ревела и бросала ему в лицо всё, что накипело за эти два года жизни с ним.
Он неожиданно присмирел и тихо проговорил непривычно добрым, как бы покаянным тоном:
– Ну, вот, видишь… Значит, во мне дело-то… Из-за меня у нас с тобой несовместимость эта… С другим бы у тебя получилось, а со мной вот нет… Не надо было мне жениться, надо было в монахи идти… Сейчас бы и у тебя счастливая семья была, и меня бы Бог устроил куда-нибудь…
От этих слов мне сразу стало его очень жалко, как ребёнка, который плачет. Я крепко обняла его и спросила:
– Ну что мне сделать, скажи? Я всё, что хочешь, сделаю!..
– Правда? – оживился он. – У меня есть одна мысль… Но вот… не знаю, от Бога ли она. Кажется, что не может такая мысль от Бога быть, но как распознаешь? Пути Господни неисповедимы… И у святых людей такое было страшное порой, что… а потом оказывалось, что всё Бог. Сказать тебе?
– Скажи, конечно. Мы с тобой как в Евангелии – одна плоть. Куда ты – туда и я. Если всё с Богом, то Бог не оставит.
Я ещё крепче прижалась к нему – как, наверное, никогда за всё это время. Легко и тепло стало – ведь так всё просто, он – мой муж, а я его жена: что ещё надо для любви? Больше ничего.
А потом будто бы ведро ледяной воды на голову. Его слова.
– Познакомился с человеком на одном православном сайте. У него такая же проблема. Священник, матушка хорошая, воспитывают двух детей из детского дома, а своего ребёнка никак Бог не даёт. Несовместимость, как у нас. Что только ни делали – нет и всё. Признался мне, что хочет, чтобы его матушка с другим забеременела, а он ребёнка как своего примет. Я подумал: а чего бы и нам так вот не сделать? Они готовы нас принять. Если хочешь – поедем к ним и…
– Ты это серьёзно? – не выдержала я и отстранилась от него.
– Я… я тебе просто говорю, – обиженно проворчал он. – Не хочешь, то и ладно. А захочешь если – я готов. Я вообще уже ко всему готов. Если на то Божья воля – отпущу тебя на все четыре стороны и приму постриг. Меня давно влечёт монастырская жизнь.
Я знала про его влечение. И не влечение это, а амбиции. У мужчин с амбициями в церкви два пути: первый – женатый, женись, принимай сан и когда-нибудь дослужишься до большого протоиерея, благочинным поставят или какой-нибудь