– Из чего это все сделано? – спросил я.
– Хм… – Отец помолчал, вздохнул. – В основном дерево и стеклопластик. Художник нарисовал, а я сделал по-своему.
Я подошел поближе рассмотреть, что там на столе посреди сцены, – оказалось, что шаткие подсвечники, запотевшие бокалы, тусклое столовое серебро. Взял в руки чайную ложечку.
– И это тоже ты сделал?
– Нет, это настоящая, реквизиторы подыскали – скорее всего, в лавке у старьевщика.
– Кто такие реквизиторы?
– А почему ты спрашиваешь?
– Мне интересно.
Отец шумно выдохнул, почесал в голове.
– Ну так вот, – начал он, – ложечка у тебя в руке – это реквизит. Реквизит – это все, чем пользуются актеры на сцене. А ребята из реквизиторского цеха – точнее, у нас девчонки – все это находят и расставляют по местам, чтоб было под рукой во время спектакля. Иногда, если нужен предмет слишком дорогой – скажем, как вон та люстра или там красивая китайская ваза, – бутафоры делают похожий из чего-нибудь подешевле. С виду предмет такой же, а обходится недорого.
– А разве не видно, что это ненастоящее?
– Из зрительного зала – нет. Если бутафор хороший, не видно.
Я вертел ложечку в руках.
– А ты, папа, тоже умеешь делать бутафорию?
– Умею – то есть приходилось, – но мне больше нравится делать мебель и декорации. Как тебе сказать… что-то существенное.
– Почему?
– Не знаю, сынок. Нравится, и все.
Я вернул ложечку на место.
– Когда мы будем с тобой делать бутафорию?
– Позже, когда подрастешь.
– Хочу у тебя в реквизиторском цехе работать.
– Это дело, – отозвался отец. – Да вот беда, чтобы тебя взяли, надо быть хотя бы вот такого роста. – Он провел рукой под подбородком. – А почему бы тебе в школе не попробовать? С этого все начинают.
– Под конец четверти?
– Неважно. Стоящий реквизитор и между спектаклями собирает все, что может потом пригодиться, так он ко всему будет готов – хоть к Шекспиру, хоть к пантомиме, к чему угодно. Если хочешь, возьми для начала что-нибудь отсюда, со стола, я никому не скажу.
Я призадумался.
– Нет, это же для актеров!
– Одной ложечкой меньше – с них не убудет.
– Но мне попадет!
– Только если застукают.
Я нахмурился. При одной только мысли, что отец толкал меня на скользкий путь, меня бросило в дрожь.
– Сам решай, сынок. – Отец глянул на часы: – Думай, только не до вечера.
Мама, узнав про этот случай, две недели злилась, запрещала мне с ним разговаривать, и я ему так и не признался, что через несколько месяцев, когда нам попались на распродаже старинные очки, я решил, что и это тоже реквизит – основа для нашего общего будущего.
Следующий школьный спектакль назначили на сентябрь, и когда распределяли роли, я подошел к учительнице и вызвался быть реквизитором, а в доказательство,