Если передвигаться на своих двоих – сначала по дому, потом по двору – я научился благодаря служившему мне живыми ходунками Бобе, за которым с умилением наблюдали соседи (огромная псина безропотно тащит за собой вцепившегося в ее шерсть карапуза), то говорить я начал благодаря моей маме Сюзанне. Она была болтушка, но при этом очень внимательно следила за своей речью. Своего мужа Жака она шлепала по руке или по заднице каждый раз, когда слышала от него «транвай», или «с Парижа», или «по радиву». Она без устали исправляла все его ошибки, в том числе диалектизмы, настаивая, что говорить надо на правильном французском. «Тебе бы учительницей быть!» – с восхищением отвечал ей Жак, а в те времена это был изысканный комплимент. Он, бесспорно, был прав, потому что к пяти годам, когда я пошел в школу, я говорил гораздо лучше своих товарищей и знал наизусть дюжину басен Лафонтена, в том числе «Волю и неволю», которую рассказывал на сверхзвуковой скорости. К концу декламации у меня вокруг рта выступала пена, потому что я позволял себе перевести дыхание всего дважды: первый раз после слов «Ведь посмотреть, так в чем душа-то, право, в вас», а второй – после слов «Что с шеи шерсть у ней сошла»[1].
Радиоприемник весил больше шести кило. У него был деревянный лакированный корпус, две зубчатые ручки (левая для усиления или уменьшения звука, правая – для поиска нужной станции) и золоченая решетка, за которой виднелись надписи: Би-би-си, Лиссабон, Москва, Швейцария… Мать слушала «Радио Люксембурга», в частности передачу «Пан или пропал», которую транслировали в 20:30. Отец быстро понял, что жена у него – настоящий эрудит. Если игрок выбирал тему «Музыка», а это случалось часто, она давала правильный ответ вплоть до седьмого, а то и до восьмого вопроса. Вопросы чем дальше, тем становились сложнее. За первый ответ игроку полагалось 250 франков, но с каждым новым раундом сумма выигрыша удваивалась, и после шестого достигала восьми тысяч франков – для нас тогда очень приличные деньги. «Если ты когда-нибудь там окажешься, остановись после шестого», – говорил ей отец. Дело в том, что игрок, давший неправильный ответ, разумеется, терял все. Аббат Пьер, принимавший участие в этой игре, сумел ответить на одиннадцать вопросов и заработал 256 тысяч франков. Мы на такое не претендовали.
Самое поразительное, что Сюзанна сыграла-таки в «Пан или пропал». Она триумфально победила в отборочных состязаниях, и в назначенный