Войдя в лифт, он обнаружил важное обстоятельство: надписи на двух языках: иероглифы и по-английски. Одна из кнопок – та, что красного цвета, – извещала, что её необходимо нажать при emergence, то есть при крайних обстоятельствах. Обстоятельства у него были крайние, и лучшего повода не найти. Стоя в створках дверей лифта и мешая им закрываться, он нажал на красную кнопку и стал ждать. Через пять секунд последовал ответ, но по-японски. Володя перебил оператора:
– Help me, please. I am inside and I cannot find my way out of here.
– Just a moment, I will be right there in a couple of minutes, – ответил оператор.
«Вот, а говорят, они английский не знают. Врут, получается. Кого не спросишь в доме – все отвечают», – сам себе сказал Вовка с упрёком. Доля правды в его словах была: в этом доме по-английски говорили. В институте, где ему предстояло работать, было несколько человек с семьями из Америки, Европы и России. Жили компактно. Поэтому на вахте и в техническом обслуживании работали по найму те, кто мог объясняться на доступном языке. Но на почтовых ящиках все надписи только по-японски. Понять, кто из жильцов русский, а кто местный, новичку невозможно. Вот и приходилось Вовке работать как в рейде – на импровизациях.
Техник пришёл, как и обещал – через две минуты, и очень удивился, не приметив в застеклённой каморке вахтёра. Но свет там горел, значит, всё в порядке: ушёл на вызов. Где ему было знать, что, напротив, вахтёр с вызова уже вернулся и теперь спал под пледом в кресле.
С мягкой вежливой улыбкой техник попросил русского первооткрывателя лифтов войти внутрь подъёмника и сам последовал за ним. Потом спросил, на какой этаж желает подняться гость из близкой России и очень изумился, услышав, что на второй по европейской системе.
В Англии это был бы для него третий. Первый англичане называют особо – ground floor, то есть «этаж на мостовой». Удивление техника пришлось как нельзя кстати: видя своеобразие русского друга, техник решил проводить его до дверей. Далее Вовка повторил by the way (между прочим) трюк с горячей водой пригласительным жестом левой руки от сердца к стакану и первым крикнул эротическое «Вонзай!»
Ошибка и непонимание важного смысла были налицо, и техник, ещё раз мягко улыбнувшись, взял предложенный стакан и, отпив четверть, начал шарить глазами по столу в поисках закуски. Её на столе не оказалось. Только два ломтика чёрного хлеба с широкими полосками свиного сала.
Ни ржаной хлеб, ни сало техник прежде не видел и рисковать не стал. Переложив стакан из правой руки в левую и подбирая слова из скудного английского лексикона, техник стал объяснять, как правильно произносить боевой японский клич. Закрепить объяснения Вовка предложил на практике, и техник выпил. Оставалось влить в него всего половину, но это дело и вовсе простое. «Сейчас он мне про значение банзая