Ипостаси: о них, о нас, обо мне. Татьяна Брыксина

пульку с друзьями-проферансистами, ближайшим из которых стал Миша Зайцев, втихаря опрокидывал рюмочку, покуривал без оглядки на три инфаркта. Дачу свою Анатолий любил со страстью. В двухэтажном доме все было приспособлено для долгого, почти комфортного житья. Клубничная делянка на участке, плодовые деревья и виноградник были его заботой. Чистота кругом потрясающая! Лидия Феофановна дачный мир оберегала с таким усердием, что заставляла гостей разуваться у калитки, чтобы уличной грязью с сапог и калош не пачкались их промытые дорожки и травные полянки, лелеемые Анатолием. Однако Данильченко сердился на это, и Лиде приходилось порой ретироваться. Последние года два мы с Макеевым на дачу к ним уже не заходили, но Толя заглядывал к нам изредка. В голубых полосатых шортах, свежей рубашке и камуфляжной какой-то шляпчонке выглядел всегда легким, подтянутым, моложавым.

      Последний, четвертый инфаркт настиг Толю в резиновой лодке на пруду. Очевидцы рассказывали, что он успел вытянуть из воды довольно крупную рыбину, редкую для нашего водоема, и упал… Вроде бы попытался достать из кармашка таблетку нитроглицерина, но не смог. Из многих горьких разговоров тех дней запомнилось, что проклятущую рыбу есть, естественно, не стали. Еще бы!

      Один из наших друзей, Володя Короляш, долго потом не мог заходить в Дом литераторов, понимая, что уже никогда не увидит в барчике Толю Данильченко. Я его понимаю. В самом деле, дом наш трудно отвыкал от привычной картины: идет по длинному узкому коридору легкий подтянутый человек в светлом летнем костюме – такой аккуратный и свежий, словно был застрахован от любого житейского пачканья. Немногим выпадает на долю такая удивительная память. И какие бы тени ни бродили в ней, ясно одно: человек, бесстрашно летевший на красный свет судьбы, останется для нас явлением светлым и трогательным.

      Двадцать лет тому назад

      Дорогов Рафаил Михайлович 24.04.1910 – 26.07.1984