Крупный, быть даже может, грузный человек. Его видно со спины. Он оглядывается быстро, темно, озирается. С ним что-то не так. Люди, подверженные весеннему обострению, или телевизионные гадалки сказали бы, что вокруг него дурная энергия. Человек входит в пропахший кошками и стариками подъезд хрущёвки, начинает подниматься по лестнице. У него одышка, ему нужно на пятый этаж.
…Опергруппа была уже на месте, а Сухов всё ещё думал о Ванге. И о Мунке. О них обоих. Потому что это всё не то. Может, у следака Сухова и у самого уже проблемы (да их и немало!), но эта невероятная, может быть, существующая лишь в его голове связка Ванга-Мунк гораздо ближе сейчас к реальности, а они все делают не то. И Ванга нужна ему, чего уж тут скрывать, только как теперь её вернёшь…
– Если только броситься в ножки с извинениями, – пролепетал себе под нос Сухов.
Водитель Кирюха легко дотронулся до него:
– Лёх, ты с нами? – позвал он.
– Я в норме, – отозвался Сухов.
Ещё в машине ему озвучили всё, что удалось выяснить по продиктованному адресу:
– Шеф, тут так: хозяин – Кривошеев Андрей Семёнович, на пенсии. У нас на него ничего нет. Ну… неоднократные вызовы нарядов соседями за дебош, – говоривший ухмыльнулся. – Похоже, Андрюша у нас крепко сидит на стакане. Но это всё.
Сухов поморщился, обронил:
– Плохо дело.
На пролёте четвёртого этажа он дал команду остановиться. Все действовали бесшумно и чётко.
– Кирилл, – шёпотом позвал Сухов. – Там что-то не то. Какое-то дерьмо.
Тот понимающе кивнул. Оставался ещё один этаж.
Дверь в квартиру оказалась незапертой. Из зазора веяло сквозняком. Замерев, Сухов вслушивался, стараясь понять, что всё это значит. Зачем его пригласили сюда? Ловушка? Вряд ли. Что-то другое. Но инстинкты молчали. Никакой угрозы из-за двери не исходило. Он подумал, что вот так люди и прокалываются. Но чаще всего они прокалываются из-за того, что слишком долго размышляют. Как там было: думай медленно, действуй быстро. Сквозняк. Дверь протяжно заныла, качнувшись в петлях. Въевшаяся в стены вонь (грязь, старость, болезнь?) пропитала весь подъезд. Этим заунывным звуком и воспользовался Сухов:
– Входим, – кивнул он.
Ну вот, сейчас он всё и узнает. Или опять сыграет в чужую игру. Но время «думать медленно» теперь закончилось.
Дверь распахнута. Длинный полутёмный коридор, справа совмещённый санузел, этот сектор уже взят под прицел. Слева на стене висит очень старый велосипед без переднего колеса. Коридор поворачивает, короткий аппендикс заканчивается крохотной кухней. Прямо комнаты, их две, смежные. Этот дерьмовый запах болезни усиливается. Сухов входит в первую комнату, на свет. Он знает, что со спины прикрыт, но здесь может ждать сюрприз. В аппендиксе коридора мелькает какая-то тень. Кто-то весьма крупный и грузный даже и не подозревает о них, намереваясь войти в спальню.
– Лежать! Полиция! – это Кирюха. Грузный человек уже сбит с ног. Но… он словно и сам не растерян даже, а находится в прострации.