Когда дед умер, я понимала, что потеряла его. Что рядом со мной его больше не будет. Но абсолютная невозможность контакта не укладывалась в моей голове. И если дома меня обижали, я говорила: «вот напишу дедушке на кладбище, и пожалуюсь на вас». А они ржали надо мной. Достойный повод поржать, ничего не скажешь. Глава семьи, которого не стало, и я до сих пор считаю это самой глобальной потерей в нашем роду. И несчастный ребенок, лишившийся любимого деда, друга и защитника.
Странности… странности… что есть странность? Отклонение от нормы. А кто устанавливает нормы? Общество? Может, моя главная странность именно в том, что я никогда не зависела от общественного мнения? Вот я сейчас пишу книгу, и очень стараюсь её писать хорошо. Также, как писала хорошо свои предыдущие книги. И мнение людей о моих книгах меня волнует. И мне хочется писать так, чтобы людям нравилось читать. Но не обо мне. Обо мне можно думать всё, что угодно – это не беспокоит и не задевает меня. На нашей потрепанной планете есть несколько человек, которые любят меня вопреки всему. Любят такой, какая я есть. И я их люблю. За то, что они не пытаются меня оценивать и редактировать. А на мнение остальных представителей человечества мне глубоко похуй. Уж простите.
Разговаривать самой с собой – это странно? Думаю, да. Я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но это не те разговоры, что у всех. Приведу пример. Сижу у подруги в гостях. Она открыла холодильник, и говорит:
– Так, эту кастрюлю я переставлю сюда, а эту колбасу подвину вот так. А сюда молоко, да. И ещё место останется.
Я говорю:
– Юль, ты чего, разговариваешь с холодильником? Или с колбасой?
– Ой, а ты, можно подумать, сама с собой не разговариваешь!? – возмущается подруга.
– Разговариваю. Но именно сама с собой, а не с элементами быта.
Я могу, например, представить, что будто стала уже знаменитой, и даю кому-то интервью. Предположим, Дудю. Интервью у Дудя зависит от гостя. Если гость интересный – интервью хорошее. Если гость пресный – интервью говно. Программа со мной получилась бы совершенно точно огонь. Тысячу процентов плюс голову на плаху готова положить, что огонь. Ну, а пока я не даю интервью журналистам, я даю его себе. Вполне интересно даю. Я бы таким образом и брать интервью могла бы, думаю. Технически могла бы. Но мне неинтересен практически никто из живущих. Я бы хотела взять интервью, например, у Высоцкого, Довлатова, Булгакова, Евгения Евстигнеева, или Джо Кокера. В принципе, из живущих мне интересен Тарантино. Это уникальный человек. Из говна и палок он создает киновселенные, отличающиеся от всех остальных фильмов в корне. Но Тарантино так фильтрует базар, что