Тринадцать тысяч дней без солнца. Ирина Малаховская-Пен

Девочки на физкультуре вместо того, чтобы заниматься спортом, зачарованно шушукались по поводу плеч, и прочего. Ну, что там сразу бросается в глаза у парней? Я и тогда, и сейчас, обращаю внимание на другое. Глаза… вот что сексуально. А мышцы – что? Любой идиот накачать может.

      – Ирка, а ты знаешь, что он где-то в ваших краях живет? – поинтересовались у меня одноклассницы.

      – Не-а. Че, правда?

      В нашей школе школьники делились на три географические категории. Первая – «автодор». Их было подавляющее большинство. Несколько дворов напротив автодорожного института. Вторая – «сельхоз». Мы жили в нескольких домах на территории сельскохозяйственного института, и нас было значительно меньше. И ещё «все остальные». Поскольку школа наша была со спортивным уклоном, – даже неспортивная я пару лет занималась волейболом, – в спортивных классах учились дети из разных районов города. И вот, выяснилось, что новенький Георгий живет с моей стороны оврага. (Овраг разделял школу и автодор. Раньше он был просто оврагом, но в мои школьные годы там уже была дорога и трамвайные пути.) Девки прилипли ко мне, как пиявки. «Пожалуйста, узнай, где он живёт!». Я подумала, что отвязаться от них всё равно не получится, и обратилась к другому нашему однокласснику, Димке Веселову. Он тоже жил с нашей стороны оврага, мать его работала кем-то в сельхозе, растила Диму одна. Любила, очевидно, кормила, и перекармливала. Веселов был грушей для битья. А я говорила, что мне всех жалко, и я за всех заступаюсь даже в ущерб себе? Нет? Ну вот, говорю. Я постоянно пыталась отбить Димку у злых одноклассников, и даже частенько получала сама. Со мной проводились беседы типа «не лезь, ну, какое твоё дело, мы не хотим тебя трогать, а ты нарываешься из-за толстого». А как не лезть-то? Жалко же. В общем, благодарный мне Дима рассказал, где новенький живет. Гошина семья купила дом у родителей Диминого товарища на год старше нас. Единственного, собственно, товарища. Дима остался в школе один-одинешенек, ему предстояло быть мальчиком для битья ещё два года. Били его, конечно, не только из-за веса. В нашем классе был ещё один толстяк, Славка. К тому же, одноглазый толстяк – глаз ему выбило в раннем детстве, карбидом, с тех пор он носил стеклянный. Бр-р-р. Это, казалось бы, более интересный повод для издевательств, но Славяна никто не трогал. Он сам мог наподдать кому угодно.