23:11. А. Я. Миров

обернулась и долго смотрела на маленькую фигурку в слишком знакомой форме. Горничная отчаянно зажимала руками нос, видимо, искренне сожалея, что не может целиком поместиться в своих маленьких ладошках. Я бездумно покачивалась, словно дело было на вершине облизанного солнцем Эльбруса, а не на залитой кишечными отходами кухоньке.

      – Уехала. Скучай, говорит, тогда…

      Она издала звук, никак не согласующийся со статусом «девушка». Но тошнота, как известно, абсолютно толерантна к любому гендеру. Я тупо наблюдала, как в «кофейные»массы снисходят рвотные. Осознание случившегося ещё не полностью вошло в мою голову, но уже сильно хотелось плакать. А, может, лучше зареветь? Чтоб душа на лоскуты и тело в корчах. Или с этого номера потрясений уже хватит? Не могу определиться. Но точно хочу одного: вышвырнуть то, что уже произошло. Взять за шкирку и в окно! Вниз. С Эльбруса. Чтоб по хрустальному ветру в приглушенную туманом бездну.