Чарли выдернул свою руку из маминых объятий и спокойно развернувшись последовал на второй этаж.
– Нужно убрать на ночь весь хлеб с пола, – крикнул он матери через спину, – так мы спровоцируем его к действию. А этого делать не нужно!
Интересно что сейчас делает тот, для кого мы пишем с тобою весь этот сценарий погружения? Готов он к будущему?
– Почему тебя это так тревожит?
– Оно мне снится постоянно, как будто осуждающе как-то снится. В голове барахтается. Как знакомое что-то, но позабытое. Это можно сравнить с чем-то истинным, простым. Со смертью к примеру!
– Ты ждешь что после смерти тебя будут судить? Ты так считаешь только от того, что сам постоянно судишь. Осуждаешь, ходишь, всматриваешься в глаза людям. А зачем? Они просят тебя об этом? Прячут глазки свои, в пол тупятся. Боятся, что увидишь там правду какую-то. А вот кошки честно в глаза смотрят, заметил? А то что они немного прищуриваются, так это я тебе расскажу. Значит в голове у кошки между гипоталамусом…
– Вот я единственного Леша не пойму, – серый, уставший мужик в потертой фуфайке и грязных джинсах достал из-за пазухи отогретый шкалик спиртного и глотнул не морщась, – ты вроде не бухаешь, но тебя встретишь и как к психологу на прием сходил.
– А ты к нему ходил, к психологу? Он делает вид что у тебя в голове колупается, а сам пальчиком к твоей простате подбирается. Человеку и человечеству психологи не нужны, Лао —цзы об этом в свое время хорошо написал. Мир людей ясен и очевиден как говно на улице. Все проистекает из всего. Малое из большого, злое из доброго, великое из малого. Чем больше говна, тем более пытливее человек, чем более он пытливый, тем более находит счастье, чем счастливее человек, тем больше говна. Но когда понимаешь свою суть вот тут все и определяется. Во-первых, ты можешь осознать что все вокруг говно. Во-вторых, что ты и есть говно, а в-третьих, что говно только в твоем уме и оттуда ты им на мир мозгом и гадишь. Словами и мыслями. Осуждениями и рассуждениями. Разные стадии понимания говна сути говна не меняют. Кстати Петя об этом любит рассуждать. Это друг мой. Наш! Коллега мой бывший.
– А на самом деле, как?
– Ты лучше про кошку дослушай. У нее в голове есть железа, которая воспроизводит неземной свет. Для простоты твоего восприятия назовем его бластер. Луч инженера Гарина.
– Толстым то не козыряй, – серый мужик попытался причесать свою взъерошенную шевелюру, у него ничего не вышло.
Оппонент был одет чисто, но бедно. Старое драповое пальто цвета «папина победа» и фетровая шляпа внутрь которой он присобачил кусочек ондатрового меха. Мех слегка торчал из фетровых дырочек сверху, чем оттенял свечение вокруг головы. На ногах были старенькие, застегнутые на железную молнию и скрепленные скрепкой, войлочные туфли «прощай молодость». На руках вязанные черные перчатки. Мохеровый, клетчатый, облезлый от времени шарф дополнял общую