Поежившись он устремил свой взгляд в даль. Всю ближайшую перспективу согреться убивал ноябрь. Впереди ждала холодная зима, ночёвки в теплотрассах и битвы за паек у мусорного бака сетевого семейного магазина. И еще нужно где-то найти книгу этого китайца и до следующей встречи с Лешей попробовать разобраться в этом говне.
Ну… и кошек у подъезда не забыть покормить. Бластер все-таки!
Возможно это порядком удивительная штука, когда ты великий герой или мореплаватель, или путешественник. Самое неизъяснимое во всем этом, это то, что доказывать это самое геройство нужно ежегодно, ежечасно и ежесекундно. Только выпустил копье или весло из рук и про тебя забыли. И все; ты уже не Ахиллес и не Геракл и вообще ты никто и зовут тебя непонятно как. Ну, и умирать явно придется не в доме престарелых на кушетке под присмотром медицинской сестры с обворожительной керамической уткой в наманикюренных пальчиках. А в бою с мечом или луком и стрелами в спине или жопе.
Когда странным образом понимаешь, что смерть это не твое, можно уходить в запои и отрешенно балансировать между и между. Только в Санином случае это была не жизнь и смерть, а скорее жизнь и здравый смысл.
Его Александр Гарин уже не видел вокруг порядком давно. От того и пил, возможно?! Да еще нога все болела сильнее и сильнее.
За свое долгое, бесконечное бессмертие, Саша начал явственно делить все духовное и материальное. И получалось это у него просто замечательно. Но! Когда он пытался навязать свою теорию окружающим поколениям, так быстро сменяющим друг друга, что голова порой у Гарина шла кругом.
Еще вчера он, как ему казалось, ходил в бордель к знойным египтянкам, с выкрашенными в желтое и алое кукольными телами с небольшими и упругими попками. Но вот их уже сменили какие-то остервенелые сучки в бигудях с бородой. На руках и ногах у них были золотые змеи Вавилона и они все разговаривали на персидском. Потом девочки стали ходить в белых накидках и в моде стала девственность до сорока лет и анальный секс. После, девочки стали жирными и неповоротливыми как коровы. Все как одна болели диабетом и томно вздыхая, шарили в складках своего живота, долго пытаясь отыскать там промежность, пока кавалер увлекательно готовился к соитию с прекрасным. Потом начался прекрасный век. Женщины пошли высокие с длинными телами и благородными намерениями. Множество юбок, жёсткий корсет с миллионом завязочек и крючков, немыслимая башня на голове. Чтобы переспать с такой, требовалось редкостное терпение и умение. Там до трусов добраться было похлеще любого