Впереди него стояла сухонькая женщина, ещё не старая, держа в руках маленький ящик, уже аккуратно, по-домашнему обшитый. Она тревожно поглядывала в сторону весов, раза два подходила к вывешенному объявлению, где начальство доносило до своих городских чад очередное принятое постановление. Было ясно, что в посылке у неё было что-то «запретное».
Встав в очередь, женщина повернулась к Лохову:
– Вот ведь, удумали… Как же теперь?
– А что у вас там?
– Да сала два килограмма… хорошее… с рынка… И носки сыну шерстяные. Хотела папирос ещё, да не нашла нигде. Вот ведь удумали, – повторила она.
– А вы скажите, что, мол, туфли там или ещё чего, – предложил Лохов.
– Да что вы, вдруг вспорют, стыда не оберёшься… Вот ведь…
Лохов внимательно глянул на заботливо обшитый ящичек и невольно вздрогнул: посылка направлялась в тот самый тёткин совхоз. Круглыми аккуратными буквами был выведен адрес и получатель: «Литюгин Юрий Степанович».
– Вы знаете, – улыбнулся женщине Лохов, – а я ведь тоже в Зареченский шлю. – И показал для верности свою посылку.
– Да что вы! – как-то облегчённо сказала женщина и тоже улыбнулась, будто посылку её уже приняли.
– Вы не уходите, может, проскочим, – подбодрил Лохов.
За стойкой управлялась с ящиками и белыми мешочками молоденькая работница, бледная, с заметно подкрашенными щеками. Она ничего не спрашивала у людей, ловко ставила посылки на весы, быстро записывала, наклеивала, сургучила. Спрашивала, зорко глядя не на посылки, а на отправителей, женщина постарше, полноватая, в высокой вязаной жёлтой шапке, которую она то и дело поправляла, смахивая со лба упрямую кудряшку. Лохов удивлялся – как безошибочно она угадывала «нарушителей». Потихоньку подошла и их очередь.
– Что у вас там? – спросила она женщину, явно недовольная аккуратной обшивкой ящичка.
– Да мы вместе на один адрес… – вдруг подался вперёд Лохов, глядя «хозяйке» прямо в глаза. – Там у мамаши туфли и носки, а у меня вот, глядите…
Уверенно взяв у женщины ящичек, Лохов сам поставил его на поднос весов, а свой подвинул ближе к контролёрше. В глазах у «хозяйки» мелькнула какая-то охотничья радость.
– Не командуйте тут, сами разберёмся. Ну-ка, Нина, дай ножницы.
Женщина сразу сникла, руки у неё задрожали.
– Дочка, там это… носки тёплые… сыну… Нет носков-то в магазинах… И… сало…
Охотничья радость перешла в удовлетворённое спокойствие. Плечи контролерши распрямились, жёлтая шапка, казалось, ещё выросла.
– Оно твёрдое, сало… не пропадёт на морозе-то… Я его в два кулька завернула. И проверенное, с рынка. Сами знаете, как сейчас в деревне с продуктами… – тихо продолжала женщина.
Но контролёрша не слушала её, она готовилась выдать тираду Лохову. Правда, за ним стоял видный