За шумом электрички Егор так и не уловил, отчего и когда беседа его попутчиков переросла в явно агрессивную, однако события развивались стремительно. Прямо перед носом у Егора. Один из представителей «гопоты» прямо посередине перегона казалось бы ни с того ни с сего нанес несколько молниеносных ударов в лицо рэперу в кепке.
Никто из рядом стоящих пассажиров даже не успел как-то среагировать. А скорее, и не особо стремился. Кровь с разбитого носа тут же, еще во время серии последующих ударов, брызнула на белую рэперовскую толстовку и на «Монблан». Егор, очнувшись от легкой задумчивости, предпринял поспешную попытку ретироваться и тут же получил увесистым ботинком в зад.
– Ты-то куда, лошара? – кричало вслед разбушевавшееся быдло. – Быстро сюда, ссыкло, ща тоже выхватишь.
Егор, не оглядываясь, протиснулся между двумя дородными гражданками, полнясь надеждой, что они своими телесами хоть на время задержат преследователя, дав Егору выскочить на следующей станции. Тем временем остальные участники этой компании кое-как ухватили разбушевавшегося товарища за одежду, не дав ему отоварить еще кого-нибудь, кто попадется под руку. Рэпер в кепке непонимающе стоял у вагонных дверей, склонив голову и капая крупными алыми каплями прямо на пол.
Компания вышла на следующей станции. Егор подавленно стоял остаток пути среди пассажиров и старался незаметно оттереть след от ботинка у себя на брюках. И кровь на портфеле. Глаз он не поднимал. Ему было стыдно за себя.
Раз в год Егорче приходилось основательно править избушку. В свое время подсказал ему ее тот самый дед, у которого Егорча после побега из города приобрел самое необходимое для своей жизни на острове, включая моторку, снасти и ружье.
– Смотри, парень. Дело твое, дело молодое, – сказал Егорче дед тогда, в первый раз. – У каждого в жизни бывает, что бросить все хочется. Мне-то неведомо от кого и от чего ты бежишь. Заимку прибереги уж, присмотри. Я по возрасту давно тудой не езжу, хотя места вокруг на рыбу знатные. Вроде все тебе рассказал, что по первости потребоваться может.
Спустя зиму Егорча латал крышу, а через год с великими трудами выправил заметно осевший угол. Одному управляться было тяжело. С местными Егорча хоть и сталкивался, но держался особняком.
Редкая необходимость заключалась в том, что следовало все же покупать за деньги. Нехитрая одежда, мыло, боеприпас с топливом, соль, спички и прочая необходимая в быту мелочевка. Часть денег, увезенных из города, была припрятана прямо на острове. Оставалось еще прилично, где-то миллион сто с копейками.
Последний год Егорче помогал при оказии Пахом, мужик лет пятидесяти пяти, еще достаточно крепкий. Он время от времени промышлял охотой на медведя либо промыслом лосося и потому