– О, Егорыч, здорово, – Витька широко искренне улыбнулся и протянул руку.
– Здорово, Вить.
– Ты в курсе, что у нас по поводу тебя творится, не? Тебя служба безопасности разыскивает везде, где только можно. Телефон тебе оборвали. Труба отключена, по домашнему говорят типа «не проживает такой». Собирали все отделы у коммерческого, говорят, схемы вскрылись и недостачи.
– Да ладно, Витек, – вяло улыбнулся Егор. – Бывает. Спасибо, конечно.
– Наши-то тоже ничего о тебе не знают. Никто не в курсах, что ты, где ты. Но ты смотри.
– Ага, я смотрю. Ты сам-то как?
– Да все ровно, как обычно. Дела, текучка.
– Ты не говори никому из наших, Вить, что видел меня, ладно? Так уж на всякий случай.
– Да не вопрос, Егор. Мне-то фиолетово, по большому счету. Ты что сейчас, где?
– В свободном полете.
– Ясно. В семье-то нормально?
– Нормально. Ну, бывай Витек, удачи тебе.
– Давай.
Вспоминая долгими одинокими вечерами на острове всех тех, кто его раньше окружал, Егорча с удивлением отмечал, что не находит в своем сердце ни малейшего отклика, похожего на сожаление по утраченному. Вся эта людская толпа, проплывшая когда-то безликим смазанным потоком мимо, не оставила ни одной значимой зарубины в памяти Егорчи.
В то же время остров создавал вполне ощутимое состояние умиротворения и единения. Егорче казалось, что он полноправный компонент какого-то закрытого сообщества. Возможно, так представлялся ему его остров. Выхаживая побережья и пересекая лесистые взгорки, Егорча полнился мыслью, что он здесь свой. На самом деле так, наверно, и было. Участие Егорчи в жизни острова протекало незаметным присутствием. Тонкие дымки сушняка над крышей избы вечерами, редкие выстрелы для пропитания, обсыпанная чешуей хвоя под вешалами.
Егорча заготавливал дрова. После сытного обеда время для плодотворного труда было самое то. Кряжистые смоляки Егорча выборочно валил в центре острова. Чурки шли на поленья для печи, порубленную мелочевку Егорча складировал под навес, используя после в костер для дневной готовки.
Самое сложное заключалось в транспортировке. Таскать дрова приходилось большей частью на себе. Егорча был даже счастлив ощущать наутро приятную ломоту в натруженных плечах и руках. Ощущение пробегающих импульсов. Ощущение силы. Той, которой недоставало тогда.
Егор возвращался реально навеселе. Начали в офисе после шести с шампанского. По случаю дня рождения. После текила, как положено. С солью с тыльной стороны ладони. Лимон. Виски, коньяк, водка, бальзам. Догнавшись пивом с попутного ларька, Егор неровным шагом двигался к метро, петляя кривыми подворотнями Петроградской стороны. За одним из углов его настиг «момент истины».
– Чувак, чо, закурить-то есть, а?
– Не