Любовь и пустота. архимандрит Савва (Мажуко)

больных людей, несчастных и голодных детей, сколько войн и бедствий! Мы не можем помочь всем деньгами, но принести молитвенное воздыхание в наших силах. Идете мимо больницы – помолитесь за тех, кто страдает, видите деток – благословите их молитвенно про себя. Запутавшийся политик или глупенькая девочка, которая поверила, что она звезда, – помолитесь о них, им это нужно. Нам всем это нужно. Понуждая себя к такой молитве, мы действительно сможем разбудить свое сердце, освятить каждую мысль. «Тяжело каждой мысли, которая не выльется, не преобразится в молитву»[1]. Так писал святой Иустин (Попович). Мысль без молитвы тяжела. Она стелется по земле, она задыхается от собственной грузности. Она каменеет и само сердце заражает нечувствительностью даже к собственной жизни.

      У Ивана Ильина есть чудесная книга «Поющее сердце». Это велико. Это чудесно. Когда есть сердце, тогда есть и пение. Поющее сердце – это красиво и это нормально. Но подлинное чудо там, где поют камни. Вопреки природе, наперекор всем вердиктам и приговорам – ожившее человеческое сердце начинает петь, потому что Сам Бог Милосердия дает голос этому камню.

      Замолк грустно старец, главой поникая.

      Но только замолк он – от края до края:

      «Аминь!» – ему грянули камни в ответ.

      Право на красоту

      Говорят, однажды пожилой уже Анне Ахматовой подарили ботинки. Созерцая подарок, поэтесса изрекла: «Хорошая вещь. Полезная. Но мне бы чего-нибудь лишнего».

      Разговор о красоте – это разговор о лишнем, потому красота – это то, без чего теоретически можно обойтись. Есть вещи принципиально необходимые человеку – пища, кров, одежда, – без этого не выживешь, и в трудные годы, например во время войны, люди заботились главным образом о том, чтобы дети не мерзли и не голодали, – не до красоты было. Но даже в эти лихие времена находились люди, такие же голодные и больные, которые тратили свои силы и саму жизнь, чтобы спасти бесполезные, но прекрасные вещи. Сотрудники ленинградских музеев, музыканты, литераторы, переводчики… Человек, однажды уязвленный красотой, уже никогда не сможет без нее жить. И дело здесь не только в том, что красота примиряет нас с жизнью. Переживание прекрасного – это опыт скорее мистический, он выводит тебя за пределы себя самого, ставит лицом к лицу с миром божественным, потому что мы, христиане, знаем, что Красота есть одно из имен Божиих, Он – Прекрасное Само по Себе, и Он же – источник подлинной красоты. «Все сущее, – пишет святитель Дионисий Ареопагит, – возникая из Прекрасного и Добра, пребывая в Прекрасном и Добре, возвращается в Прекрасное и Добро. И все, что существует и появляется, существует и появляется благодаря Прекрасному и Добру» (О божественных именах. 4. 10). Заметим здесь принципиальное для христианского упования тождество добра и красоты, идеала этического и эстетического. Не напрасно святые отцы дали название знаменитому аскетическому сборнику «Добротолюбие» – это перевод греческого слова «филокалия» – любовь