Ошибиться было невозможно: радость переполняла сердце этого простого человека. Вздох облегчения вырвался из груди бывшего роялиста, подумавшего: «Слава богу! Он ничего не знает! Я приеду вовремя!»
В кухне между тем мэтр Ренодо вместе с Колишем допивали бутылку, за которую были душевно благодарны Филиппу Готье. Девушки-служанки, подававшие блюда и уносившие посуду со стола двух попутчиков, поневоле слышали отрывки разговора и теперь переговаривались друг с другом:
– Маленький, худощавый – маркиз. Однако же он ест меньше того, другого. Это странно, Мишель, он должен есть больше, потому что у него больше денег.
Мишель пожала плечами и ответила:
– Раздавленная лягушка этот маркиз! Военный – дело другое!
Трактирщик в свою очередь говорил кондуктору:
– Я нюхом почуял, что клиент-то мой не простой человек. Слава богу, у меня чутье отменное… Вы понимаете, когда встречаешься с аристократами… с этими лучшими представителями дворянства…
Колиш схватился за шапку и, допив последний глоток из стакана, сказал, вставая:
– Прелесть какое вино… как бархат… но мне все-таки пора отчаливать…
В конюшне разговор также шел о благородном путешественнике и его товарище.
– Это заколдованный край, – утверждал один из конюхов. – Ни один из проезжавших не возвращался назад.
– За всем этим кроется какая-то дьявольщина, – заметил другой. – Эти источники с соленой водой, разве это допустимо для католиков?! Они, говорят, излечивают разные болезни, я же думаю, что привкус у воды появился оттого, что там были потоплены христиане-мученики…
Конюх намекал на источники в Виттеле, к которым стремились из всех провинций Франции.
– Господин-то, кажется, достойный… чемодан у него тяжелый, – заметил первый конюх. – Поспорим, что в нем больше чем две смены белья…
– В таком случае храни его Господь Бог. Дьявол – прехитрое создание, он пристает только к людям богатым.
– Да, но у него есть пистолеты… он справится…
– У торговца мясом из Гаггенау тоже были пистолеты… А между тем никто так и не узнал, куда он подевался…
– Впрочем, наш хозяин его предупреждал…
– Если он заартачится, тем хуже для него…
– Это его дело!
И все общество в едином порыве пожелало:
– Да защитит его святой Фуррье.
Крестьяне всей округи с особенным благоговением относились к Фуррье – священнику из Матенкура, канонизированному за добрые дела и благочестивую жизнь в конце прошедшего столетия.
Нищий все продолжал спать на каменной скамье под окном столовой. Сотрапезники еще сидели за столом, но маркиз был уже не столь мрачен, как прежде.
– Дорогой друг, – говорил он, – я надеюсь увидеться с вами завтра в Армуазе, где окажусь утром. Наши отцы уважали друг друга и любили… хотите последовать их примеру?
– Еще бы! – воскликнул