– Это здесь жилья много настроено, – сказал Званцев, желая ободрить Дом. – А у полюса условий для исследователя никаких. Как же я без тебя? Я без твоих обедов уже не могу. Даже Аленка никак не может научиться готовить не хуже тебя.
С Аленой они поженились в прошлом году. Званцев по глупости своей так расхвалил жене кулинарные способности Дома, что та тайком бегала консультироваться с Домом по вопросам любимых блюд Званцева и их правильного приготовления. Званцев делал вид, что ничего об этом не знает.
– Нет, Званцев, – сказал Дом. – С тобой не соскучишься. Под водой мы были, все континенты прошли, теперь вот в космос вырвались. Дальше некуда!
– Как это некуда? – удивился Званцев, с наслаждением допивая холодный компот. – А к звездам?
Дом промолчал, он включил приемник и попытался настроиться на какую-нибудь лунную станцию с постоянной программой. Разговоров в эфире было предостаточно, казалось, что не шесть тысяч человек проживают в лунных поселениях, а в десятки раз больше.
– …можно смело сказать, – басом сказали в эфире, – что подавляющее большинство лунных кратеров имеют метеоритное происхождение, а эндогенные вулканические кратеры имеют подчиненное значение.
– Открытия, прямо скажем, ты не сделал, – быстрой скороговоркой отозвался ему кто-то. – Это еще Токсоц и Джонстон отмечали, – ты вот объясни, почему в районах одного кратера реголит содержит до тридцати процентов гелия-3, а близ других это содержание понижается до десяти-одиннадцати процентов. А в Море Ясности, вдали ото всех кратеров, есть районы, где содержание гелия-3 даже достигает сорока процентов. Ясно, что прежними моделями это объяснить невозможно.
– Надо подумать, – прогудел первый голос и вдруг ушел куда-то с волны, а вместо него в эфире зазвучала песенка на французском языке.
И в кратере двух влюбленных
Дарил ты мне поцелуи…
– Выключи, – недовольно сказал робот Митрошка. – Не видишь, делами занимаюсь. Не отвлекай.
– Тебе что, неинтересно, чем обитатели лунных поселений живут? – удивился Дом.
– Мне неинтересно, как они развлекаются, – сказал Митрошка. – Меня Званцев на высокой поэзии воспитывал – Пушкин, Верхарн, Йетс… Я однодневки слушать не могу, они никакой информации не несут.
– Приехали, – сказал Дом. – Званцев, ты меня в какое стойло поставишь?
– Со всеми пегасами, – сказал Митрошка. – Не думай, Дом, исключений не будет.
В административном куполе Поселения Званцева встретил директор колонии Семюэль Трай – высокий плотный мужчина сорока лет. У него была смуглая кожа и курчавые волосы, похожие на свитые в спирали проволочки. Он крепко пожал Званцеву руку.
– О