Матушка-река. Сергей Васильев

как дым на Балканах розов.

      А потом опять ужасная грусть

      О греках и о варягах.

      А потом опять эта нежная Русь

      В православных корягах.

      «Жизнь хороша, когда ни гроша…»

      Памяти Леонида Шевченко

      Жизнь хороша, когда ни гроша

      Ни в бумажнике, ни за душою.

      Речь не о роскоши шалаша —

      О судьбе, ставшей большою,

      Когда ты, поймав в речушке ерша,

      Гордишься своей вершою,

      Как разбивший персидский флот Леонид—

      Пусть кровь не стекает с его ланит.

      Стыд-то какой! Что нам делать с ним,

      Если мы во сне не летаем,

      Если то и делаем, что темним

      И прорехи счастья латаем

      Не детьми, а только стихом одним,

      Где мы жизнь свою обретаем,

      Где слова, слова и слова,

      От которых кружится голова.

      Так и живем – меж светом и тьмой,

      Меж светом небесным и тьмою квартирной.

      Никогда не хочется нам домой,

      Потому что бес этот, слишком настырный,

      Заставляет дышать сумой и тюрьмой,

      Не то что ангел, тихий и смирный.

      Это уже другая тоска,

      И смерть не стекает с его виска.

      «Большие сосны, сумрачные ели…»

      Большие сосны, сумрачные ели —

      Веселый вот такой иконостас

      И Лермонтов, погибший на дуэли,

      Опять глядит с улыбкою на нас.

      А мы живем расхристанно и просто,

      То глазки строим миру, то темним.

      И женщины у нас такого роста,

      Что боязно и приближаться к ним.

      Арина Родионовна варила

      Варенье и смиренный самогон.

      От Волги солнечной до сумрачного Нила

      Она бежала Пушкину вдогон.

      Веревочка пусть продолжает виться,

      А самогон такой деликатес,

      Что перед ним не мог остановиться

      Ни злой Мартынов, ни пустой Дантес.