В нем бог другой, наверное, живет,
Но все эти подробности излишни.
На дне колодца плавает звезда,
Пытаясь робкой рыбкой притвориться.
Славянский бог уходит в никуда,
Чтоб в небесах глубоких раствориться.
«В России то пьют, то спят что зимой, что летом…»
В России то пьют, то спят что зимой, что летом,
Штольцу тут нечего делать, и не по летам
Ему образумить Обломова, чей обломок
Отыщет в траве внезапный его потомок.
Немец есть немец, а русской душе противно
Лезть за рубеж, где полно невозможных див. Но
Не отыщешь женщин, на подвиг простой способных, —
Любящих, нежных, работоспособных.
Пусть немцы делают свои дела,
а русские женщины пусть рожают,
Они ж никому при этом не угрожают.
Они несут белоснежное полотенце,
Чтоб завернуть в него радостного младенца.
В этом смысл России – чтоб колосилась
Рожь и чтобы жизнь носилась
В колесе вселенском и чтобы дети
Знали, что они не одни на свете.
«Земля никогда не родит мертвяка…»
Земля никогда не родит мертвяка,
Но схватки близки родовые.
Идут, как волы голубые, века —
Ужасны рога их кривые.
Любуйся их поступью грозной, пока
Не встретился с чудом впервые.
Колючее время стыдливей ерша,
Полжизни осталось на роздых.
Густеет, как масло, пространство круша,
Беременный смутою воздух.
И ночь надвигается, тьмою шурша,
И небо в крестах, а не в звездах.
И снова бредут на закланье волхвы,
Звенят незаконные речи.
Во рту привкус крови и привкус халвы,
И слышится голос картечи
Разгневанной, и не сносить головы
Опять Иоанну Предтече.
Давно равнодушный к скрижалям конвой
Не видел такого улова.
Грохочут осины надменной листвой,
Не ведая умысла злого.
И внятным становится замысел Твой,
И зрячим становится Слово.
«Квас ледяной, но никуда не деться…»
Квас ледяной, но никуда не деться
От страшной, словно Библия, жары.
И зноя тяжеленные шары
Нам предлагают до трусов раздеться
И так идти по городу. Народ
Уже привык к такому променаду.
Не выпить ли еще нам лимонаду?
Нет, квасу, квасу! Нет, наоборот!
Поругивая солнце сгоряча,
Которое обласкано веками,
Бредем к реке державной. Под ногами
Похрустывает нежно саранча.
Откуда ее столько? Эта рать,
Как татарва, опять на крылья села.
Ну, правильно, хлеб в поле она съела,
Теперь явилась в город нас сожрать.
Ну, прямо казнь египетская! Мы
Спешим к реке, вопрос в пространство бросив:
Кто нас спасет