– Силен-то силен, а со мной потягаться он не возмог – уступил[23], – заметил Удатный с удовлетворением и легкой гордостью.
– Верно, уступил. А еще и потому он так сделал, что чуял, на чьей стороне правда. А ныне, батюшка, ты сам-то ведаешь, у какого края ее в Рязани искать?
Мстислав смущенно засопел. До разговора с дочерью он это ведал точно, а вот теперь, после всех ее слов, и впрямь получалось, что… Нет, он все равно так до конца и не согласился с тем, что правда на стороне Константина, но если ее нет и у Глеба, тогда где она вообще? И что тогда делать?
– К тому ж и путь туда не близок, – прибавила Ростислава, видя отцовские колебания. – Как знать, можа, пока ты полки соберешь да туда подойдешь, младшой Ингварь с Константином, во всем разобравшись, сами мирком поладят. А тут и ты заявишься с дружиной. Получится, что ни к селу ни к городу.
Она окончила шитье, деловито перекусила нитку зубами и, держа рубаху на вытянутых руках, принялась придирчиво оглядывать свою работу. Мстислав сидел погруженный в глубокое раздумье. Молчание затянулось, но Ростислава терпеливо ждала, не мешая неторопливому ходу отцовских мыслей. Она даже затаила дыхание, чтоб ничем не потревожить князя, пока он будет делать новый выбор.
– Да-а-а, мыслится мне, что ежели все взвесить как следует, то надо бы малость погодить, покамест все до конца не прояснится. Какой ни будь острый меч, ан и им всех концов не отрубишь – все равно рано или поздно, а наружу выйдут, – пришел наконец Удатный к окончательному выводу и вопросительно посмотрел на дочь.
– Ох, ну до чего ж ты у меня мудер, батюшка, – радостно подхватила Ростислава. – Ишь яко славно поведал. А ить верно, – всплеснула она руками, словно только что постигла глубинный смысл отцовского решения. – Как ни крой, ан все одно – швы наружу выйдут. Так и тут – как ни путай, а божья воля со временем все распутает.
Довольный поддержкой, Мстислав уже гораздо увереннее продолжил:
– Опять же никто и подсобить не просил – так чего лезть? Можа, они и впрямь сами замирятся. Ты-то сама как думаешь? – повернулся он к дочери.
– Да по мне, как ты скажешь, батюшка, так оно и ладно, – певуче откликнулась Ростислава. – А думать я никак не думаю. Нешто бабское дело – в мудреных делах княжьих разбираться. Вон, – она с гордостью показала на рубаху с уже