Удивительно, но в рассказах Брытовой об участии в обороне Севастополя нет даже упоминаний об одной из первых сестёр милосердия Дарье Михайловой (в замужестве Хворостовой). Её под именем Даши Севастопольской знали все защитники города. Кстати, мужество и самоотверженность сестры милосердия была отмечена лишь двумя медалями, одной из которых была медаль «За защиту Севастополя». Только для Дарьи медаль была изготовлена в единственном экземпляре из золота.4 Сопоставляя разные факты, становится понятно, что Е. Т. Брытова не могла участвовать в обороне Севастополя, поэтому не знала многих деталей и общей ситуации в осаждённом городе.
Рассказывая о своей военной службе под мужским именем Александра Воинова, она упомянула, что со временем обман раскрылся. Её освидетельствовали военные медики в присутствии, как она упоминала, генерала Истомина. В то время одним из участков обороны Севастополя действительно руководил В. И. Истомин, но он был контр-адмиралом, а не генералом. Свой адмиральский чин Истомин получил за мужество и умелые действия в Синопском сражении, командуя линейным 120-пушечным парусным кораблем «Париж». С начала 1854 года Владимир Иванович руководил участком обороны под Севастополем. Его корабль стоял на рейде, а часть команды обслуживала созданную собственными силами береговую батарею «Парижская». Адмирал Истомин погиб 7 марта 1855 года.
К тому же, вряд ли бы адмирал решился на какие-либо медицинские освидетельствования, зная о якобы личном дозволении императора поступить этой женщине под мужским именем на военную службу в гренадерский полк. Да и сам полк, как мы выяснили, в это время воевал с турками и отличился в боях у селения Кюрюк-Дара, что в ту пору находилось в захваченной турецкими войсками части Армении.
Факт обмана при освидетельствовании подтвердился и Брыкову исключили из списков части. При этом заслуженную под чужим именем пенсию за награды, с её слов, она исправно получала до тех пор, пока пожар не уничтожил её наградные документы и сами награды. Факт назначения ей такой пенсионной выплаты вызывает сомнения и нуждается в документальной проверке на основе архивных данных.
Рассматривая всю эту сомнительную историю и сопоставляя факты с вымыслом, конечно же, надо сделать ссылку на весьма преклонный возраст Е. Т. Брытовой. В то время в 77 лет люди считались долгожителями. Возможно, что-то ей запомнилось из военного прошлого мужа. Некоторые фамилии и факты в её рассказах совпадают с реальностью. Но многое из её воспоминаний, да еще в чужом пересказе, вызывает сомнения в правдоподобности. Собственноручных её письменных воспоминаний