Василиса Прекрасная прыснула в ладошку.
– Продолжай, сплетник, свою байку сказывать, – махнул рукой Гордон, – у тебя это здорово получается. Вишь, как царицу-матушку зацепило. Еще досказать не успел, а уже развеселил. А вы помолчите! – прикрикнул он на бояр. – У царского сплетника слово с делом не расходится. Если пообещал голову открутить – значит, открутит.
За пиршественным столом тут же воцарилась тишина, и юноша наконец-то сумел довести до конца свою байку.
– И вот посадил он своих ассасинов обкуренных зверушек охранять. Ну, охраняют они, охраняют, и по ходу дела чертов табачок покуривают. Обкурились в хлам! Один обкуренный второму и говорит: «Слышь, друг, а ведь черепахам воздух нужен». «Верно, – отвечает второй ассасин, – они же в клетке сидят, как бы не задохнулись». – «Давай им клетки откроем, чтоб проветрились». – «Давай». Сказано – сделано. Открыли клетки. Наутро приходит в свой зоопарк дон Хуан де Аморалис – нет черепах. Начал он трясти своих ассасинов: «Где черепахи, мать вашу!!!» Ассасины ему и отвечают: «Да вот решили мы черепахам клетки проветрить, чтоб не задохнулись, дверцы открыли, а они как в них ломану-у-ули-и-ись…».
Несколько секунд в пиршественном зале стояла напряженная тишина, а затем подал голос боярин Буйский.
– Нет, пусть мне голову отвернут, но я хотел бы знать: на фига открывать дверцы: в клетках же для воздуха завсегда дырки есть!
– Тьфу! – не выдержал Виталик. – Царь-батюшка, можно, я его все-таки убью?
– Посох новый опробовать не терпится? – рассмеялся Гордон, засучивая рукава. – Это дело! Я тоже давненько скипетром не работал. Сейчас мы с ними со всеми разберемся.
– А не пора ли тебе делами государственными заняться, сокол мой ясный? – ласково спросила своего царственного супруга Василиса Прекрасная. – Да и вы, гости дорогие, поели, попили, теперь пора и честь знать, – обвела она строгим взглядом боярскую думу.
Царь-батюшка сразу обмяк, как спущенный воздушный шарик, а боярская дума, уловив намек, дружно выползла из-за стола и начала откланиваться. Только царский сплетник вместе со всеми не спешил. Слова царицы о делах государственных напомнили ему о том, с чем он сюда поутру наведаться собирался. На вопросительный взгляд Василисы тихо ответил: «Дело у меня к царю-батюшке есть», – и как только за последним боярином закрылась дверь, выложил на стол табакерку.
– Знатной работы вещица, – вскинул брови царица. – Если мне память не изменяет, тетушке моей принадлежала. Янка дала?
Виталик утвердительно кивнул головой.
– На время попользоваться.
– И зачем ты ее сюда притащил? – недоуменно спросил Гордон.
– Чтобы показать вам вот это, – открыл шкатулку юноша, продемонстрировав царственной чете дрыхнувшего в табакерке черта. Он так сильно набрался в Янкиной подклети, что до сих пор еще похрюкивал и повизгивал во сне.
– Откуда он у тебя? – нахмурилась Василиса.
– Из подвала Янки Вдовицы, – ответил Виталий. – Попытался